— Почему вы должны за меня платить?
— Просто так.
— И как же мне вас отблагодарить? Мне действительно очень приятно. Балы — это не для меня. Просто чудо, что я вас встретила.
— Я тоже не знал, что там делать.
— Наверно, кто-нибудь бы над вами сжалился.
Азриэл вылез из дрожек и помог спуститься мадам Беликовой. Они стояли в тени у ворот и ждали, когда дворник выйдет открыть. Она посмотрела на Азриэла с улыбкой, ее взгляд будто спрашивал: «И все?» Послышались шаги дворника. Госпожа Беликова подала Азриэлу руку, и он ощутил через перчатку тепло ее ладони. Она слегка пожала пальцы Азриэла.
— Спокойной ночи. И еще раз спасибо.
— Спокойной ночи.
Ворота закрылись. Азриэл не сразу услышал ее шаги, словно она немного подождала с той стороны. Только сейчас он сообразил, что следовало сказать: что ему хотелось бы посмотреть медицинскую библиотеку ее мужа…
Глава II
1
Размышляя бессонными ночами о своей жизни, Клара всегда приходила к одному и тому же выводу: она сделала ошибку, причем не одну. Ошибок было несколько: не надо было выходить за Калмана, продавать себя за деньги. Не следовало привозить Ципкина в поместье, нельзя было допускать беременности и рожать ребенка «от двух отцов», девочку, которую никто не признает дочерью. Но самую большую ошибку она совершает сейчас: Ципкин женился на Сабине, а Клара по-прежнему остается его любовницей. Она сама удивлялась, как до этого докатилась. Куда девалась ее гордость? Она слышала такие истории о других женщинах и никогда не могла понять, как можно проявлять такую слабость, так привязываться к мужчине. А теперь она сама стала наложницей. Калман прислал ей еврейское разводное письмо. Зять Калмана, Майер-Йоэл, ухитрился лишить ее аренды. Теперь этот Майер-Йоэл — управляющий поместьем и фактически владелец известковых разработок. После русского развода Клара получила восемь тысяч рублей, но большую часть этой суммы она уже проела. Клару обманул даже отец. Даниэл Каминер не выполнил обещания отдать ей половину своего имущества. Он живет с Целиной в Ямполе, и она каждый год рожает ребенка. Клара разругалась с отцом, единственным близким человеком.
«Как я это допустила? Где была моя голова?» — без конца спрашивала себя Клара. Несчастья сыпались на нее одно за другим. И беременность, и роды протекали тяжело. И вот, не успела она оправиться после родов, как получила новый удар: Ципкин женился. Кто-то привез Кларе номер «Израэлита», и она прочла: «Поздравляем со свадьбой нашего друга Александра Ципкина и панну Сабину Данцигер, желаем им радости и счастья. Пусть их путь будет усыпан розами». Клару предали все: отец, Калман, Ципкин и даже тетка. Клара пригласила адвоката, но Майер-Йоэл, видимо, сумел его подкупить. Раньше Клара думала, что, случись такая катастрофа, она сможет покончить с собой, но на самоубийство не хватило смелости. Вместо этого она помирилась с Ципкиным. И вот теперь она, дура, сидит в тесной квартирке на Горной улице, мучается с сыном Сашей и растит дочку Фелю, или Фелюшу, которая не знает слова «папа», хоть и похожа на Ципкина как две капли воды. Могло ли случиться что-нибудь хуже? Клара не раз думала, что это Бог ее наказал. Но кто такой Бог? Где Он? Чего Он хочет? Почему карает именно ее, Клару?
Миновали времена, когда Клара держала горничную, кухарку и гувернантку. Осталась только Сашина бонна, мадемуазель Луиза. Она давно была с Кларой, привыкла к детям и даже немного научилась говорить по-польски. Теперь Луиза заменяла всех слуг: гуляла с Фелюшей, готовила и прибирала в доме. Саша ходил в третий класс гимназии. Он был высок, унаследовал силу и от отца, и от матери. Учился он плохо. Как учителя с ним ни бились, хорошие отметки он получал только по гимнастике. За обедом Саша мог съесть десяток кусков хлеба с колбасой, а потом еще и выскребал кастрюлю. Он легко разгрызал зубами грецкие орехи. Когда ему было весело, он дико хохотал, когда злился, крушил все, что попадало под руку. Кларе уже приходилось скрывать от него свои отношения с Александром: сын все прекрасно понимал. Он любил сестренку, но, если она ему мешала, кричал:
— Пошла вон, зараза!
У Клары часто болело сердце, и она спасалась холодными компрессами и валерьянкой.
Да, положение было хуже некуда. Если бы несколько лет назад Кларе предсказали, чем все обернется, она бы, наверно, повесилась. Но человек привыкает и не к такому. По ночам Клара просыпалась, зажигала свечу, надевала домашние туфли и ходила по спальне из угла в угол. Потом садилась в кресло и думала, пыталась найти, чем себя утешить. Что ж, она уже не молода, но и далеко не стара. У нее нет мужа, но есть двое детей, да еще и любовник в придачу. Ее не приглашают в приличные дома, но приличные люди сами приходят к ней в гости. У нее собирается что-то вроде кружка либеральных интеллигентов. Ципкин тоже приходит, когда ему удается вырваться от своего пугала. Он уверяет, что любит только Клару, он покупает ей подарки, помогает Саше решать задачи. Иногда даже целует Фелюшу. С финансами у Клары дела обстоят неважно, надвигается нужда, но у нее есть кое-какие планы. Ципкин не отвертится, придется ему ее содержать. Или она окрутит какого-нибудь болвана с деньгами. И еще нужно бы поговорить с папашей, который на старости лет принялся стругать детей. Даст Бог, с голоду она не помрет, а много ли человеку надо? И много ли у нее было, когда она жила с Калманом? Теперь она хотя бы не слышит его храпа…