Для чего же потом придумали, что это был совсем другой Павлов, и не Иваном его звали, а Яковом? Так разве могли допустить идеологи атеизма, чтобы народ узнал, как герой Сталинграда отказался вступить в партию, а потом еще и монахом стал! Вот ему и подобрали двойника. А подлинному защитнику легендарного дома Павлова запретили об этом говорить. Нелегким, видимо, был путь в монастырь сержанта Ивана Павлова.
Святейший Патриарх Пимен (Извеков)
Архимандрит Кирилл (Павлов)
Сержант Иван Павлов
Дом Павлова в Сталинграде
Впрочем, отец Кирилл и сам, по смирению, скрывал, что он «тот самый Павлов». Когда его спрашивали: «Вы Иван Павлов, защитник Сталинграда?» — он отвечал: «Я монах Кирилл».
Часто люди задаются вопросом, для чего Господь посылает скорби. Скорби — удел всех земнородных: праведным скорби посылаются для большей святости, а нам, грешным, — за грехи. Путь скорбей — это путь Христов. А если у нас нет скорбей, то это верный признак, что мы идем неправильным путем.
Царь Давид в своей богодухновенной Псалтири говорит о трех категориях людей.
Многи скорби праведным — это о тех, кто трудится ради Бога. И тут же Псалмопевец спешит утешить: И от всех их (скорбей) избавит я (их, праведников) Господь (Пс. 33, 20).
В другом псалме читаем: Многи раны грешному (Пс. 31, 10) — то есть скорби даны и праведным, и грешным, но грешникам — ни слова в утешение. В какой-то мере утешить их может то обстоятельство, что дважды за один и тот же грех Господь не наказывает. Если человек понес наказание в этой жизни и принял его безропотно, то есть надежда, что Господь уже простил ему этот грех.
Третья категория — те, о которых говорится в Псалтири: В трудех человеческих не суть и с человеки не приимут ран (Пс. 72, 5). Это значит, что дом этих людей — полная чаша; они пройдут по жизни как по лепесткам роз, у них будет высокое качество жизни, они в полной мере утешатся своим властолюбием, богатством, другими благами, их страсти будут удовлетворены. Но по сути это самая тревожная категория — Господь даже не удостоил таких людей понести скорби, словно их, таких благополучных и, как сейчас говорят, успешных, для Него не существует. Праведным — скорби, грешным — раны, а для «счастливцев» не нашлось даже печали. Трепетно и подумать об их участи в пакибытии. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Тем, которые в сей жизни не удостоились страдать с людьми от бедствий, в будущем веке блюдется наказание с демонами за все худые их дела, которыми они превзошли всех людей».
При всех сложностях это было время нашей юности и духовного становления, а юность людям свойственно вспоминать с нежностью.
Память хранит разную Лавру: начала 1970-х, 80-е, 90-е годы. Вспоминается, как в праздник Воздвижения Животворящего Креста Господня в Успенском соборе открывались царские врата. Из алтаря с пением праздничного тропаря нескончаемой вереницей шли и шли иеромонахи, совершая крестный ход внутри храма. Сколько их было — не сосчитать. Добавьте к этому вдохновенное пение хора, регентом которого был архимандрит Матфей (Мормыль). Проникновенные проповеди касались глубин души. На исповедь выстраивались огромные очереди.
На территории монастыря можно было встретить согбенного архимандрита Серафима (Шинкарева), седого как лунь. Его старческий лик источал только мир и любовь. Он почил в 1979 году.
Можно перечислять и перечислять имена великих светочей, которые освещали своими молитвами не только Россию, но весь мир. Кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф. 12, 30), — говорил Христос Спаситель. И они, не жалея себя, собирали духовные богатства для возрождения нашего Отечества. Это они подготовили почву для открытия монастырей, храмов, духовных школ. И мы должны быть вечно благодарны им за самоотверженное служение.
Дай же, Господи, и нашему, и последующим поколениям не расточать, но собирать и приумножать!
Поездка в Дивеево
В 1970-е годы по благословению Батюшки мы с Ниной побывали в Дивееве. Монастырь был в запустении, храмы находились в ужасном состоянии: стены исцарапаны, испещрены пошлыми надписями, росписи почти утрачены. На городской площади стоял памятник Ленину, указующему рукой в сторону обители, — известная поза, получившая название «верной дорогой идете, товарищи». Еще мне запомнилась береза на могиле Николая Александровича Мотовилова. В ее стволе виднелся обломок пилы, застрявшей при попытке спилить дерево. Береза была огромной — двумя руками не обхватить — и крепкой, как вера настоящего подвижника.