Бездари хватало. И она своё чёрное дело сделала… Когда возвратился из Маньчжурии, встретился с Джунковским–умницей. Помянули в «Славянском базаре» убиенного Сергея, Великого князя — Владимир Фёдорович у него ещё и секретарствовал… Не синекура, не синекура, скажу тебе… Так он, помянув российскую эту бездарь… Покойников не принято всуе поминать… Так он, помянув Его высочество в бытность того московским генерал–губернатором, вспомнил великие победительные жидовские баталии Великого князя (Ты замечала: что у нас ни возьми — всё великое да превеликое). Как тот похвалялся, что в славное своё губернаторство отловил и «почти что вчистую» выкинул из Первопрестольной «всю как есть пархатую шайку–лейку»… Почившему в Бозе 4 февраля 1905 года, — ему, на счастье его, не довелось узнать, как, после московских его викторий пятилетней давности, повели они себя во время позорной Маньчжурской кампании — там число их в солдатской массе куда как было заметно! Тогда, впервые, отмобилизовывалась и «черта оседлости» Юго–запада России. И, естественно, районы компактного традиционного проживания евреев в Восточной Сибири. То и другое — и в те годы — источник социально опасного обывательства, — по выражению Владимира Фёдоровича… Не дожил княже Сергей до беспорядков, а за тем и разбойной анархии демобилизованных солдатских масс, под командою всё тех же московских изгнанников, захвативших в 1905 году Транссиб и придорожные на нём города. Не дожил, тем более, до того, что проделывали евреи тоже, — но уже гражданские, — в обоих столицах в конце того же года. Когда в одной из них Троцкий захватил власть, став председателем городского Совета. А ведь всё это и его, Сергея, августейшая «заслуга»! Или не он выкинул из Москвы десятки тысяч молодых евреев? Главным образом, студентов и учеников старших классов гимназий, реалок и всяческих ремесленных школ, сломав все их надежды на получение образования и достойную жизнь? А ведь именно образование — и только образование — важнейшее и наиглавнейшее традиционное, — из поколения к поколению со времён Книги передающееся, — устремление еврейской массы! Цель существования… Ладно. Из Москвы он её, — массу эту, тогда только Книгою ещё вооруженную, — потеснил. Мудрость не велика. Что дальше? Необоримой динамичности и взрывной энергии массе этой — деться куда? Не в Чёрное же море? В нём — по Витте — топить её не пожелал даже венценосный брат покойного… Возможно, брезгуя. Пусть.
Куда же тогда?
А всё туда же — в гостеприимный и во всеобъятный Sozialismus. В норы. В подполье. В смрад ненависти. И оттуда — в беспощадный террор! В безжалостную и всеразрушающую революцию! В звериную месть! И — ломать–крушить всё, что само ломало и сокрушало их жизнь! Что унижало и оскорбляло… И, — напрямую адресованное и обещанное не очень грамотным и не далёким самодержцам, — «как бешеных крыс передушить последнего царя кишкою последнего попа!»… Эффектно? Nicht var?…
Словом, лепту свою в завершающую стадию процесса обрушения великой империи Великий же князь, в своё время, внёс.
Друг именно и вправду великого немецкого Нойборнского (на Волыни) колониста Юлиуса Кринке, Пётр Аркадьевич Столыпин, — «железной кистью» обуздав политическое насилие, — пресёк на время вместе с ним погромную стихию. Но стихия — будучи уже сильнее — пресекла его жизнь.
…Во второй половине 1914 года Грянула Германская война. Другие «Великие» умники загнали под немецкую шрапнель русскую Гвардию. Пали не за грош, никого не защищая и не собираясь никого побеждать, — миллионы кадровых российских солдат и офицеров. Пал Цвет Нации. Пала невосполнимая Элита народа Русского. Естественным образом, годом позже, русская армия потерпела самое тяжкое поражение в своей истории: утеряны были Польша, западные губернии, большая часть Прибалтики. Раненых было неимоверное, неисчислимое количество. Начался тягчайший, чреватый паникой, «эвакуационно–беженский» период военных действий с более чем тремя с половиной миллионами только зарегистрированных и как–то окормляемых беглецов в обозе. Скандально провалившаяся в глазах западных союзников (на реакцию общества российского плевать было!) Ставка Главковерха Николая Николаевича, тоже, как известно, Великого князя («деспота, мистика, фаталиста» по Григорию Каткову). «Самовлюблённая и злобная бездарь» по Михаилу Васильевичу Алексееву, он кинулась искать «виновных». Естественно, «шпионов». Само собою — немцев и евреев. А последних в полосе фронта и на прифронтовых территориях — а это именно сама «черта оседлости» и была — большинство населения! Самозабвенно, в охотничьем азарте исступлённо выискивали их (кого там ещё искать–то в еврейском крае?). Находили конечно! И… пошло–поехало: по огромному тысячекилометровому фронту начали заседать сотни военных трибуналов. В действо их втянута была тьмя тьмущая юристов и медиков — дворян, преимущественно. Легионы казачьих частей и офицерского корпуса (многие из коих тоже дворяне). Заработали экзекуционные команды…