– Ни фига себе, целый полковник тащит носилки, а этот Шантеклер вцепился в нашу Дюймовочку, – засмеялся Антон.
На это отреагировала Наташа:
– Эй, профессор, вы диагноз не перепутали? Ячмень – это не для нейрохирурга! Ваш пациент этажом ниже!
– Всё успеем, – пропел врач. – И глазик вылечим. Телефончик дадите?
– Я пользуюсь голубиной почтой, – опомнилась Даша и резко надвинула повязку на глаз. – Поспешили бы вы, почтенный. Или будем выжидать, пока пациент остынет?
Она повернулась и ушла в тёмный коридор. Навстречу ей с топотом бежали два подростка. «Надо же, проснулись», – пробормотал Землянский. Они остановились рядом с учительницей и затеребили её, шёпотом расспрашивая о событиях, которые пропустили. Следом за ними пришёл ещё один мужчина. Он был одет в большущую футболку, выцветшие мятые шорты и резиновые шлёпанцы, но при своей заурядной внешности и бедненькой одежде умудрялся выглядеть значительно, совсем нездешним каким-то. Как говорила Наташина сослуживица и соседка по кабинету Лидия Ивановна, «надо знать, кого допрашивать, кого опрашивать, а кого вежливо спросить». Этот был из тех, кого очень вежливо. Это косвенно подтвердил Бурмин, который вместе с Антоном, врачом и полицейским быстро пронёс пострадавшего мимо стоящих в холле, закрепил носилки на тросах и придерживал, пока стрела крана не утащила их, а потом сразу вернулся в холл, вытирая руки платком и поздоровался за руку, назвал по имени-отчеству, сказал, что, увидев его в списке, даже предположить не мог, что ему понадобилось здесь. И мужчина ответил, что зашёл увидеться со знакомой, но её не застал, что был последним, кто закрыл дверь в это здание. Назвал точное до минуты время оползня, сказал, что знал прежде из всех жильцов и гостей только учительницу сына, что артисты любезно выделили ему с сыном комнату, что душевно пообщался с людьми на поминках по их соседке. Пострадавшего за столом едва заметил, и не заметил бы вообще, если бы он не клеился к женщинам. К кому? Да ко всем. А они? Игнорировали, не скандалить же! В какое время он вышел из-за стола, не заметил.
Дима
Когда носилки с пострадавшим и врачом уплыли в промозглую декабрьскую стужу, Люся поглядела из холла на разорённую квартиру и пошла закрывать окно, пробормотав:
– Прибраться, что ли, сразу?
– Мы сейчас с Антоном, – двинулся за ней Землянский.
– Так, не отвлекайтесь, – пробурчал Воеводин. – Дмитрий Михайлович, с убитым вы были знакомы?
– Говорят, он с утра приехал. Я его не видел, потому что сначала с машиной возился, потом на кладбище ездили, потом нас Люся за продуктами послала. Мы с Антоном на рынок ездили. Потом после обеда женщины меня и Ваньку выставили в Тубик с коляской Серёжку выгуливать. Вернулись мы часа через полтора, уже почти стемнело. Так что первый раз я его увидел, когда он с Майей и Валерой сцепился…
– Он и к Майке приставал? Не знала, – удивилась вернувшаяся в длинном халате Даша. – Она его приложила?
– Словесно. Даже не осмелюсь повторить, что я услышал.
– Представляю себе, – захохотала Даша. – Вообще такие речи записывать надо!
– Такие речи детям слушать непотребно. Так что я скорее Ваньку к Люсе в комнату загнал. Хотя он бы с удовольствием задержался. Дельнейшее слышал фрагментами, потому что коляску разгрузил и в квартиру Семёновых отвёз, потом сходил в Володину квартиру раздеться, потом вернулся к Люсе. Я так понял, у Валеры были претензии к приезжему по поводу парковки.
– Да он и сам теперь приезжий. А амбиции хозяйские.
– Что за Валера? – спросил Воеводин.
– Вот на вашем плане квартира семь, – ткнула в бумаги пальцем Даша. – Здесь живёт Регина Аснык, хирург из пятой горбольницы. Валера – бывший её муж. Даже не муж, они не расписаны. Летом она купила машину, а осенью он на этой машине от неё уехал за новой любовью, но продолжает ездить к ней выяснять отношения. И родичи его наглые. Сегодня с утра как с цепи сорвались. Сначала мамаша Валеркина с двумя внучками явилась. Ей, видите ли, по рынку надо походить, а детей она хотела Рене втюхать. Минут двадцать возмущалась, не хотела верить, что Реня отдыхать уехала: «Какая безответственность, у неё кредит не выплачен, а она отдыхает!» Кредит на машину, на которой Валерка ездит, представляете? Потом сестрица его прилетела разнюхивать, куда Реня уехала. Я предполагаю, что она хотела, чтобы бабка детей Рене оставила, а забрала бы мамаша их после Нового года. А тут такой облом! Пожаловались Валерке, и он приехал разбираться. А Рени нет! И куда она уехала, знают всего несколько человек. В Париж, говорим. Ну, пока он тут психовал, нас оползень накрыл. И, главное, машину его! Вот радость-то!