Когда Мэддокс приступил к работе, он подумал о Священнике. Трубы и насосы всегда напоминали ему об отце, который научил его всему, что он знал о сантехнике. Он в детстве ездил вместе с ним и тырил печенье из шкафов, принадлежащее прекрасным людям Раздор-Сити, пока Священник МакЛеод трудился над их раковинами и туалетами.
Когда Мэддокс пытался выудить виновника из глубин бара, он мотал головой. Это было похоже на сдохшего рожавшего скунса, привязанного к кучке презервативов. Он не мог понять что это, да и не хотел. Он бросил вещь в мусорный бак. После проверки цепочки смыва и к стандартному журчанию воды смыва, он был рад, что закончил.
Мэд мыл руки и ощутил какие-то угрызение совести. Он должен был звонить старику чаще. Священнику стало хуже, когда последний раз несколько недель назад они разговаривали. Завтра. Завтра он позвонит и спросит, нужно ли ему что-нибудь.
Может быть, это было предчувствием или, возможно, вселенная насмехалась над неупорядоченным хаосом. Но, когда Мэддокс покинул Бар «На дне реки» и вышел в ночь, у него зазвонил телефон. На экране был номер Священника.
— Папа, — сказал он в трубку с облегчением, и улыбнулся.
— Мэддокс.
Улыбка спала. Мэд чуть не уронил телефон в полном неверии. Именно этот голос, вызывал ужасающую ярость, которая до сих пор снова и снова угрожала задушить его, даже после всех этих лет.
Это был Дженсен.
Глава 2.
Территория Аризоны.
1888
Начинало казаться, что она просидела в ловушке в этой проклятой повозке уже сотню лет. Анника ожидала, что путешествие от станции Сан-Диего через пустыню будет не комфортным, но в реальности было не много, ни мало нелепым. Бархат, просторной повозки был еще с поры восточной роскоши. Все здесь износилось. Ее спина затекла от напряжения, стала как деревянная, после двух дней напряженной поездки. Троих пассажиров втиснули на сидушку, рядом с ней, каждый пах еще хуже, чем другие.
Тем не менее, жалобы прозвучали только в мыслях. Она лучше выберет это, чем та легкая жизнь на зеленых холмах штата Висконсин, которую бросила в пользу чего-то, чему не могла дать названия. Время от времени она выглядывала из-под тента повозки и смотрела на странный мир. Все было коричневым и сухим, усеянным странной растительностью, которая была колючей и суровой. Анника подумала, что все это было довольно красиво.
Г-н Хейс, журналист, направляющийся в город Меса, махал шляпой перед своим лицом и выглядел немного нехорошо. — Терплю это путешествие в шестой раз, — проворчал он с болезненной улыбкой. — И каждая последующая тягомотина еще более адская, чем предыдущая.
Анника кивнула, пытаясь придумать какой-нибудь шутливый ответ. Она никогда не была в этом хороша. Во всяком случае, мистер Хейс, казался чересчур заинтересованным в ней с тех пор, как повозка начала рискованный спуск через горы к западу от Сан-Диего. Это его не волновало.
Миссис Тарбери храпела на левом плече Анники, прижимаясь вспотевшей кожей к Аннике, и её левая нога онемела. Когда колеса столкнулись с чем-то твердым, вызвав внезапный крен повозки, она, фыркнув, проснулась и улыбнулась, когда увидела Аннику. У неё не хватало больше пары зубов.
— Сильно проголодалась, — зевнула она, потирая живот. Толстая жена владельца рынка в Фениксе источала добродушие, несмотря на ее грубый вид. Анника не возражала против её компании.
Мисс Кейт была четвертым пассажиром фургончика. Она неуклюже оперлась по другую сторону от мистера Хейза, надменно прикрыв глаза. Территория росла не по дням, а по часам, и мисс Кейт была назначена на должность учителя, как и Анника. Тем не менее, ее назначение было в Колорадо Ривер. Ей сулило сойти в городе Юма, в то время, когда Анника вернулась бы в повозку. Впереди оставались еще сотни миль неуютной поездки, прежде чем она добралась бы. Анника старался не думать об этом. Путешествие закончится, так же как и все остальное.
Город Юма оказался немного больше пыльной заставы, с небольшим количеством глиняных зданий. Анника поправила вышитый платок на ее голове, когда разминала свои окоченевшие ноги, пока извозчик вышел на станции в платной конюшне, чтобы сменить лошадей.
Она слышала, как миссис Тарбери пыхтит за спиной, пока Анника подпрыгивала, разминая ноги, но она хотела побыть в одиночестве. Не в первый раз после отъезда из штата Висконсин, Анника почувствовала укол неопределенности, когда посмотрела на пустынный пейзаж.