Хэммин, всё ещё демонстративно не разговаривая, отказывалась как-либо взаимодействовать с Айирин.
– Пошли давай, – Айирин положила руку на плечо Хэммин и взяла её рюкзак, откуда доносился стеклянный звон.
Рыжая повернулась к ней, явно принимая “извинения”. На веснушчатом лице появилась широкая улыбка, от которой хмурое лицо Айирин расслабилось.
– Вы как настоящая пара, – хмыкнула Хьердис, приобнимая Инго за талию. Парень сидел впереди всех, контролируя существо. Он слегка улыбнулся, поддерживая слова ванианки.
Хэммин сильно покраснела и взяла за руку Айирин, чтобы залезть на призрачного лося. Седоволосая уселась следом, перебрасывая большие сумки, скреплённые между собой верёкой, через неземного. Сама же она села за Эйрни, предержевавшую Хардгерда. Девочка бережно промакивала крапинки пота, и незаметно для всех давала ему снадобье. За это время у него поднялся жар, что свидетельствовало о том, что он ещё борется.
Хэммин села за Айирин, приобнимая её. Сейчас девушка отчаянно молилась, но кому? Богу Жизни или Любви?
7 глава
Путь до пустыни занял без малого два дня. Сил у неземного хватило как раз для того, чтобы сопроводить их до границы леса, где душа его была запечатана. На каждой земле свои неземные, поэтому в пустыне они могли спокойно вызвать ещё подмоги, но в этом не было необходимости. На исходе второй ночи Хардгерд очнулся. Эйрни, первая увидевшая его солнечные глаза, заобнимала и зацеловала его так, что пришлось с силой оттаскивать.
Хьердис, которая по пути начала догадываться о состоянии брата, до безумия была рада и, кажется, устроила небольшой протест, ведь оставшуюся дорогу она разговаривала исключительно на ванийском.
Несмотря на то, что Хардгерд очнулся, его силы всё ещё не вернулись. Айирин вместе с Хьердис из поваленного дерева сделали ему что-то вроде костыля, чтобы он смог пойти дальше. Его израненная рука онемела, поэтому он даже не мог нормально ей шевелить.
– Ты теперь как кузнечик, – заметила Айирин, перебрасывая сумки через лося. Они устроили небольшой привал, чтобы Эйрни смогла перевязать ему рану.
– со смехом произнёс Хардгерд, подпрыгивая на одном костыле к подруге. Он обнял её одной рукой, крепко прижимая к себе. – Я так скучал. Даже по тебе, – он поцеловал Айирин в макушку.
Инго за эти дни очень даже преуспел. Парень начал проводить неночи под светом костра и свитками, что окружали его со всех сторон. Он переводил древний язык гномов-епископов, что записывали все то, что принесла им война. Он смог расшифровать два свитка, в которых говорилось про Песчаную Войну.
Всё, что их встретило в пустыне– тяжёлая тишина, несущая в себе эхо войны. Высоко стоящее солнце освещало кости павших в бою солдат. Нанизанные на копья и пики, их пустые глазницы были устремлены на ту, за которую воевали. Через некоторые черепа проходили стрелы и болты, что за секунду лишали их жизни.
Пустыня Пяти Ветров – место, лишённое благословления Богов. Некогда здесь стоял огромный песчаный замок, чьи вершины уходили далеко в облака. Сейчас же на его месте лишь обломки и знамения, на которых виднелся бескрылый чёрный дракон. В своих лапах он сжимал чью-то голову, а его взор был направлен ввысь.
– Что здесь было? – спросила Эйрни, поднимая полотно знамения. Там была полная луна, в окружении сотни звёзд. На ночном небе было очертание трёх птиц в полёте.
– Война, – сухо ответила Хэммин, нечаянно наступив на череп. Он рассыпался в прах под её ботинком. За столетия после сражения, он стал хрупким и сыпучим, как мел. Две пустые глазницы смотрели на неё с недовольством.
– Здесь прошла первая битва, известная как Песчаные войны, – Инго откинул капюшон и снял очки, присматриваясь к костям. – В ночь здесь встретились две сестры…
На звёздном небе стояла луна, закрываемая солнцем. Две сестры встретились под Слепой Луной, каждая при своих войсках.
Вивьен, облачённая в белое платье из паучьего шёлка, возглавляла впереди свою армию, восседая на белом скакуне.
Её чёрные волосы рассыпались по стройному телу, прикрывая глубокий разрез на платье. На голове – скромная корона, похожая на венок. Замысловатые листья оплетали виски, а по середине сходились в серебряный лотос с семью лепестками. На бледном лице, освещаемое тысячей факелов, появилась усмешка – она была уверена в своей победе.
Справа от неё на чёрном скакуне был её консорт. Мужчина, которому на вид больше пятидесяти, с густой чёрной бородой и гневным взглядом. Он выглядел свирепым и устрашающим на фоне многочисленной армии. В случайном свете факела можно было разглядеть его шрамы и пустую правую глазницу.