— Мы не вернемся в Луви, — уверенно сказала я. — Сейчас мы остановимся, откроем карту и подберем обходной маршрут.
Его светлость посмотрел так словно я, подобно святому Гильде, прирастила обратно отрубленную голову.
— Алана, послушайте…
— Я не отказываюсь от контрактов, Дарьен, — отрезала я, после чего, памятуя наставления о кнуте и прянике, очаровательно улыбнулась. — Я просто повышаю гонорар.
Странно, но этот внимательный взгляд показался мне знакомым.
— А почему друг называет вас мышкой? — неожиданно спросил его светлость.
Где же я могла…
— За мою исключительную серость, конечно.
Нет, определенно не в Армьене.
Он чуть повернул голову, на мгновение став похожим на один из популярных портретов покойного короля, а я отвесила себе мысленный подзатыльник.
Ну конечно!
— А по-моему он просто пытается… приударить за вами.
— Это Яскер, — я пожала плечами. — Он пытается… приударить за всем, что движется. Если у этого еще есть зубы и уже есть грудь.
Когда спутник смеется над твоими шутками, у предприятия появляется шанс на успех.
В этот час полянка, на которой обычно отдыхали обозы, была пуста. Смыкающиеся церковным сводом кроны деревьев давали защиту от разохотившегося солнца, а аромат ландышей хоть немного, но приглушал запах распаренного навоза. Спешившись, я привязала Лютика поближе к невытоптанной траве, достала из седельной сумки карту и, отыскав на повидавшем всякое бревне местечко, не залитое вином, похлебкой или подсохшей блевотиной, села.
— Вот, — начала я, когда его светлость опустился рядом, закрывая благородной тенью половину провинции, — мы можем доехать этой дорогой по Памплена, оттуда проселочными до Тампля, а там уже утоптанная паломниками тропа до Карнальской обители.
— И на сколько это нас задержит?
Голос его прозвучал совсем рядом, но, вот странность, близость его светлости отнюдь не ощущалась враждебной. Или навязчивой.
— Дней пять, может, семь, — я заставила себя сосредоточиться на деле.
— Это слишком долго.
Даже не глядя, я знала, что он нахмурился. А в следующий миг наклонился и прочертил пальцем короткую линию.
— Почему бы не срезать вот здесь.
Отвлеченная запахом, удивительно приятным, если вспомнить, что его светлость полдня провел в седле, я не сразу вникла в суть его предложения. А осознав, резко повернула голову. Правда, чтобы рассмотреть лицо его светлости, ее пришлось еще и задрать.
— Вы шутите?
Но в его взгляде было лишь откровенное удивление.
— Почему вы так решили?
— Это Брокадельен. Вы предложили поехать через Брокадельен.
Его светлость прищурился.
— Не думал, что такая отважная женщина верит в крестьянские сказки.
— Крестьянские сказки?! Да вы…
Я сделала глубокий вдох и медленно проговорила в мыслях все, что думала о гениальном предложении его светлости. Добавила несколько подцепленных у Яскера ругательств. Кажется, отпустило.
Все это время меня рассматривали, как вынесенную прибоем диковинку.
— Вы когда-нибудь видели человека, плясавшего с фейри?
— Нет, — он улыбнулся, приподнимая перечеркнутую шрамом бровь, — а вы?
— А я помогала целителю ампутировать ему ступни.
Воспоминание о костях, проглядывающих сквозь кровавые ошметки плоти, заставило меня поежиться.
— Я уже не говорю о том, что мы можем просто потеряться. Тропы Брокадельена ненадежны, а компас часто указывает совсем не на север.
— Об этом можете не волноваться, — синий взгляд перестал прожигать дыру в моей переносице и переключился на карту. — Север я найду всегда.
— Только не в Брокадельене.
— Всегда, Алана. Все потомки Хлодиона чувствуют стороны света. И море. Иначе как бы мой кровожадный предок отыскал эту землю? А что до уловок фейри, вы, кажется, достаточно в них понимаете, чтобы не попасться.
Я прикусила губу, запирая едкое замечание, а его светлость продолжил:
— Я не могу позволить себе еще семь дней дороги, Алана. И если вы не готовы срезать путь, значит, — он повернул ко мне непробиваемо серьезное лицо, — поеду сам.
Да чтоб тебе провалиться!
И я хороша бравировать. От контрактов я, видите ли, не отказываюсь.
А ведь не отказываюсь. От таких точно.
— Пока мы будем в лесу, обещайте, что будете слушаться.
— Во всем, что касается сказок, — начал его светлость, но, напоровшись на мой взгляд, повторил. — Во всем, что касается фейри, обещаю быть прилежным учеником.
И ведь не верит, святой Гермий сохрани нашу дорогу. По глазам вижу, не верит.