Взрывом разнесло на куски гусеницу, танк подпрыгнул, будто собака, наступившая на горячие угли, и замер, дымя и пылая.
Из кустов появились бойцы Карпова, искавшие своего командира и видевшие, как Хазин взорвал танк. Идя по следу гусениц, который тянулся по золе, как узор на гадюке, они наткнулись на тело Карпова. Танк, виновник гибели сержанта, стоял в стороне, — видно, задержался из-за взрыва, уничтожившего переднюю машину, но при появлении красноармейцев он тронулся с места, направляясь к ним, и открыл по ним стрельбу. За танком, под его защитой, шли фашистские автоматчики.
Бурят Цырен Улзытуев, первый номер отделения, приняв на себя командование, велел своим товарищам залечь и вести огонь по танку и автоматчикам противника и сам полоснул пулеметной очередью по смотровой щели танка. Машина, вильнув, остановилась, но продолжала осыпать снарядами участок, где залегли пять наших бойцов, и под прикрытием этого огня двинулись в наступление на отважную пятерку немецкие автоматчики.
— Я задержу их, — сказал Улзытуев. — А вы, ребята, отходите.
— Куда, Цырен? — спросил один из бойцов отделения, Тимофеев. — Всюду немцы!
— Сзади их вроде нет. Ползите к нашим. Найдите наш взвод…
— Как мы тебя оставим?
— Кому сказано отходить! — Цырен бешено завращал глазами. — Это мой приказ!
Он с силой толкнул Тимофеева, показывая ему, куда надо бежать, тот в каком-то отчаянии: «Э, была не была!» — махнул рукой и по-пластунски пополз назад, к ниве, которую пощадил огонь.
Больше никто не послушался приказа Улзытуева.
Тот прильнул к пулемету, скомандовав:
— Не стрелять! Подпустите немчуру поближе! Чтоб ни одна пуля не пропала даром!
Тут и там рвались снаряды — смертоносные «подарки» недвижного танка. Свистели над головами бойцов пули фашистских автоматчиков. И когда Улзытуев, уже видя перекошенные морды фашистов, слыша их лающий крик, скомандовал:
— Огонь по фашистам! — и первым начал косить их пулеметными очередями, его никто не поддержал, ни одна винтовка не заговорила в тон его пулемету.
«Все убиты, — с каким-то суровым спокойствием подумал Цырен, строча по немцам из пулемета. — Добрался ли до наших Тимофеев?»
Он не мог оторваться от пулемета и обернуться, но был уверен, что его боевые друзья полегли — головами к врагу… Так его народ представлял геройскую смерть; в бурятских легендах, как и в калмыцких, богатыри, отражавшие натиск захватчиков, погибая, падали головами туда, откуда пришел враг.
У Цырена кончился последний диск; он выхватил гранату, метнул ее в сторону наступающих немцев и, сраженный вражеской пулей, упал — головой к врагу…
Так погиб сын бурятского охотника Цырен Улзытуев, сражаясь с врагом до последнего дыхания, но и он, и татарин Хазин, и русский рабочий Карпов, и их товарищи ценой своих жизней остановили четыре фашистских танка, отлитых из рурской стали, и задержали фашистских автоматчиков. Понеся большие потери и оставшись без танков, те не решились двигаться дальше.
Вовек не забудет их подвига Смоленщина, земля русская…
На то она и русская земля.
Первым, кто встретился Тимофееву во ржи, был Синицын, который по приказу Хониева разыскивал Шевчука и Карпова. Он пробирался в ту сторону, откуда приполз Тимофеев; тот, завидев Синицына, вскочил на ноги и закричал:
— Ты куда? Назад! Там немцы!
Синицын, узнав Тимофеева, спросил:
— А где сержант? Где остальные ребята?
— Сержант убит. И комроты погиб, взорвав гранатами фашистский танк. Улзытуев остался с тремя бойцами, а меня послал, искать наш взвод.
— И ты бросил своих?
— Я не хотел уходить, мне Улзытуев приказал…
— А ну, веди меня к ребятам.
— Я сюда еле дополз…
— Так же и туда поползем…
Но им не удалось добраться до места, где погиб Улзытуев и его товарищи, там были уже немцы, они простреливали всю местность перед собой, и Синицыну с Тимофеевым волей-неволей пришлось повернуть вспять.
Они появились перед Хониевым, когда тот выслушивал доклад связного, присланного Шевчуком:
— Товарищ лейтенант, наше отделение окапывается неподалеку отсюда. Младший сержант Шевчук ранен.
— Рана тяжелая? — забеспокоился Хониев.
— Да нет, ногу ему задело. Он малость прихрамывает, но ходить может.
— А о Карпове ничего не слышали?
— Нет, товарищ лейтенант!
Синицын, в нетерпении мявшийся возле, поспешил вмешаться в разговор:
— Карпов убит, товарищ лейтенант!
Хониев повернул к нему голову:
— Тебе откуда это известно?
— А вот от него, — Синицын кивнул на Тимофеева. — Он как раз из отделения Карпова, послан к вам Улзытуевым.