— Немцев? — Старик остро взглянул на Миронова. — А может, вас? Не все ж, думаю, нашим-то от немца улепетывать, может, дай-то бог, придет времячко, и опомнятся наши ребятки, повернут обратно да дадут фашисту коленом под зад? Этому ведь даже поверить невозможно: солдаты русские, все рослые как на подбор и силушкой не обиженные, через нашу-то деревню не на немцев шли, а от них драпали, валом валили на восток, к Смоленску…
— Но-но, старик!
— А ты не «нокай», не запряг. Несладко правду-то слушать? А так все и было, как я говорю. Или неведомо тебе, что наши и Ярцево, и Рудню, и Демидов оставили? Сынок, когда ж конец-то этому будет? Сердце уж все изнылось, — старик взялся за грудь, — болит тут все. Не видела еще наша земля Смоленская такого позора… Завсегда-то русские с ворогом как львы дрались, а тут… всё вспять, всё вспять…
— Ты, старик, брось это, — хмуро сказал Миронов. — Плетешь тут всякие небылицы…
— Кабы небылицы! — вздохнул старик.
— Да, наши части пока отступают. Но отступают, изматывая врага, уничтожая его живую силу. — Майор словно самого себя убеждал в чем-то. — Да вот, ты же сам видишь, мы-то движемся на врага!
— На Демидов, что ли?
— А куда, это тебе знать не положено.
— На Демидов, — утвердительно сказал старик, и глаза у него тревожно, лихорадочно заблестели. — И это вы зря, сынок! Это зря! Хошь я и жду не дождусь, когда война переломится, а на Демидов вам никак нельзя. Там немцев — туча.
— И этот туда же! — раздосадованно проговорил Миронов. — Что вы все как сговорились: на Демидов нельзя, на Демидов нельзя. Да что там, все гитлеровское войско скопилось?
— Все не все, а фашистов там порядком… И в городе, и перед городом. И вот те крест, — старик перекрестился, — вам в самую пору назад поворачивать. Не то угодите в засаду — как в раскрытый мешок. У них там и танков, и орудий — несть числа…
— Да откуда тебе это известно?
— Мы местные. Мы все знаем. Перед Демидовом-то поле ржаное, так от фашистов там черным-черно. Копошатся, как муравьи, с самого вечера. Не веришь, сынок? — Старик брякнулся на колени и, сняв шапку, снова осенил себя крестным знамением. — Богом клянусь!
— Мы в бога не верим.
— А ты, сынок, — старик резанул по майору проницательным, мудрым взглядом, — вроде и из людей-то никому не веришь.
— Кому надо, верю. Ишь как размалевал противника, будто сильней его и зверя нет!
— Дык куды вы против него со своими ружьишками? Где самолеты-то ваши? Танки? Были б, так я бы грохот слышал, хоша и туг стал на ухо… Только вон как тихо кругом… Выходит, у тебя одна пехота. Это ты с ней-то хочешь фашистскую сталь из Демидова вышибить? Ох, сынок, вспомни пословицу: семь раз отмерь, один раз отрежь. Послушайся меня, старого, не веди ты своих солдатиков на верную погибель.
— Все ты врешь, старик!
— Какая польза мне врать?
— Уж не знаю, какая. Не знаю, с чего ты поддался пораженческим настроениям.
— Какие уж тут пораженческие, когда под немцем-то вон сколько земли нашей. Ох, сынок, полезете на рожон, так фашисты перебьют вас, как кутят.
— Ты уж, дед, заодно всю Россию им отдай.
Старик покачал головой:
— Об Россию они зубы обломают, Россия большая. Как бы немец ни рвался в глубинку, а далеко его наши ребята не пустят. Ведь не пустите, а?
— Ладно, дед, заболтался я с тобой. Ступай.
— Как скажешь, сынок… Только напрасно ты мне не веришь. Ой напрасно…
Но и у других командиров, присутствовавших при беседе Миронова сначала с Риммой, а потом со стариком, на лицах было написано недоверие.
И Хониев, хотя и вступился за Римму перед командиром полка, все же сомневался в том, что перед Демидовым «полным полно немцев» и что враг так уж силен. Ведь капитан Капканов с разведчиками обшарил окрестности Демидова, даже в город сумел проникнуть, судя по его докладу, и не обнаружил угрожающего скопления фашистских войск и техники.
А может, враг рассредоточил свои силы, готовя котел 46-му полку? Ведь фашистам удалось окружить многие наши части. Старик говорил, что видел, как отступали советские бойцы. А что, разве мы не отступаем? Трудно мириться с тем, что за короткий срок гитлеровцы уже достигли Смоленщины, это не укладывается в голове, и сердце отказывается в это верить. Но ведь все так и есть! И насчет «ружьишек» старик прав. Ну, их-то полк, в общем, вооружен неплохо. А где наши танки, самолеты? Бойцы часто задают командирам эти вопросы, а ответы получают неопределенные: мол, скоро, скоро прибудут на фронт и самолеты, и танки, и тогда… А сколько еще времени пройдет, пока наступит это «скоро»? Хониев и сам этого не знал. Он знал только, что пока преимущество в танках у фашистов, в небе редко-редко показываются наши бомбардировщики и истребители, а шныряют вовсю «мессершмитты», «юнкерсы», «фокке-вульфы».