Место, где волей-неволей пришлось расположиться штабу полка, было ровное, поросшее мелким кустарником. Кругом виднелись воронки от вражеских мин и снарядов, но этот участок подвергался все-таки менее сильному обстрелу, чем другие. Штабисты и бойцы комендантского взвода наспех вырыли здесь окопы и траншеи. В одной из таких траншей и разговаривали Шишкин и Кунанбаев. Начштаба провел ефрейтора в окоп, где находился командир полка.
Миронов, сгорбившись, сидел на земляной ступеньке, в окопе, в тяжком раздумье крепко потирал лоб… Мысли были невеселые, мозг пылал, сжигаемый отчаянием и тревогой. Мало того что полк угодил во вражеский мешок, хуже всего было то, что майор не знал, как из него выбраться, и слабо представлял обстановку, схему размещения и движения противника, силу и направление его ударов, степень урона, понесенного батальонами 46-го… Все, что произошло с полком, застало Миронова врасплох, и никогда еще не испытывал он такой растерянности. Что он мог надумать, предпринять без точного знания и анализа обстановки, без стабильной связи с подразделениями? Сколько уж связных было послано в батальоны, и многие просто не возвратились: то ли погибли, то ли, попав в то или иное подразделение, с ходу включались в бой… И от командиров батальонов и рот не было посыльных… Что-то непонятное творилось и с разведкой: с утра так и не появлялись в штабе ни начальник разведки, ни Капканов, ни другие командиры. Может, они вынуждены сражаться с фашистами как простые пехотинцы? Особенно тревожило Миронова отсутствие связи с батареей Бровки. Баталов завяз в трясине, куда его зачем-то направил Лайкин. Пропал и Серов, которому Миронов поручил протянуть связь к Бровке. Куда он мог подеваться? А без связи, без разведки он, Миронов, слеп!.. И опереться ему не на кого: Ехилев принял командование четвертым батальоном вместо погибшего Кулакова, а начштаба Шишкин в военном деле вроде полный профан. Ему уже лет за пятьдесят, и в армии он давно, но, как говорили Миронову, умел лишь разводить формалистику, разработка же конкретных операций была ему не по плечу, и прежний комполка частенько возвращал ему тактические схемы для доработки: от них веяло сухостью, внешней правильностью и отсутствовала живая оперативная мысль.
Не успел Миронов подумать о Шишкине, как тот явился перед ним (поистине — легок на помине!) собственной персоной, вместе с каким-то ефрейтором.
Не дав ему и рта раскрыть, Миронов быстро спросил:
— Вы послали кого-нибудь на поиски Серова?
— Послал, товарищ майор.
— Минометчики еще не обнаружены?
— Нет, товарищ майор.
— А в батальоны и к Бровке вы отправили связных?
— Так точно. Я использовал для этой цели людей из комендантского взвода.
— И правильно сделали. — Только теперь Миронов заметил, что Шишкин порывается что-то сказать. — Что там у вас, Павел Иванович?
Шишкин показал на Кунанбаева:
— Вот, товарищ майор, это разведчик из отделения Лапшина. Младший лейтенант Лайкин почему-то старается держать целую группу разведчиков подальше от штаба.
— Где именно? Докладывайте, ефрейтор.
Кунанбаев, не привыкший тушеваться перед высшим начальством, торопливо заговорил:
— Товарищ майор, с утра мы сидели в старой бане, а сейчас окопались возле болота, слева от Красного большака. Ай, зачем это? Мы же ничего не делаем, да. Как русские говорят: ждем у моря погодки.
— А вы не видели, что кругом бои кипят?
— Товарищ младший лейтенант Лайкин сказал: мы в резерве.
— Опять этот Лайкин! — взорвался Миронов. — Никто в штабе не мог отдать такой идиотский приказ — чтоб разведчики бездельничали в разгар сражения с врагом. Лайкин сегодня вообще проявляет подозрительную самодеятельность! — Майор покосился на Кунанбаева. — Кхм… В вас самих-то не породили сомнения действия младшего лейтенанта?
— Он ведь командир, товарищ майор! — Кунанбаев все-таки не смог сдержаться: — Но он скользкий, как рыба. Я у него попросил, чтобы он в какую-нибудь роту меня послал… Моя винтовка стрелять хочет! А он стал юлить передо мной, клянусь аллахом, все так было! Я хороший разведчик, у меня чутье, как у собаки. Он со мной говорил, а сам на других оглядывался…
— Но он отпустил вас?
— Нет, он меня направил к капитану Капканову…
— Так! — оживился майор. — А мы уж думали, капитан погиб. Где же он?
— Младший лейтенант сказал: он в роще, у старой бани.
— Черт те что! — опять сорвался майор. — Что он там делает? Вы его видели?