– Боле со нихаал, сутт-шри-акаал! – кричит здоровяк, высоко подняв винтовку, как будто он генерал, а женщины – его войска, идущие в бой. Ади слышал эти слова – их произносят после окончания вечерней молитвы, – но он не совсем понимает значение. Кажется, они действительно заряжают энергией младшего брата. Он берет меч и следует за здоровяком, тот, прихрамывая, выходит и закрывает за ними двери.
– Чхетти! – Старуха машет рукой в сторону канистр. – Живее!
Дерани хватает одну из канистр и, отвинтив крышку, наклоняет над грудой досок и ткани. Льется прозрачный поток цвета мочи. Нани вновь прикрывает рот рукой – от ужаса или из-за запаха, Ади не знает.
– Сантош? – Старуха подходит к Нани и говорит с ней медленно, как с ребенком. – Мы сикхи. В нас течет кровь Гуру Тех Бахадура Джи. Пусть нам отрубят головы, но нас не заставят склониться перед этими мусульманами.
– Но, Би-джи, – возражает Нани, – мы ведь можем попросить помощи у соседей. Доктор Ахмед нам поможет.
– Посмотри на них. – Старуха указывает на соседний дом. Его двери закрыты, окна заколочены. – Где они? Думаешь, они не видят, что происходит? Они ослепли?
– Но… но доктор Ахмед… – запинаясь, лепечет Нани. – Он… он сказал…
– Они все много чего говорили. – Старуха вытирает глаза. – Сейчас это не имеет значения. Не бойся, дитя мое, Вахе Гуру Джи защитит нас.
Крики снаружи звучат все громче, клубы дыма светятся зловеще-красным. Нани поворачивается к дерани, которая стоит на коленях перед маленькой девочкой и, не отрываясь, смотрит на нее, будто хочет запомнить черты ее лица до мельчайших подробностей. За ее спиной пылает большой костер, пламя с каждой секундой поднимается выше.
– Пойдем, – с тяжелым вздохом говорит старуха. – Время пришло.
Нани крепче обнимает свою малышку, качает головой.
– Нет. Я не стану этого делать.
Ади внимательно всматривается в лицо ребенка. Он пытается понять, Ма это или нет.
– Ты что? Не знаешь, что с тобой сделают мусульмане? А с твоей дочерью? Этого ты хочешь? Пойдем. – Старуха берет Нани за руку. – Все уже решено. Делай, как говорит твой карвала.
– Кто такой карвала? – шепчет Ади.
– Муж вашей Нани, – говорит стервятник.
– Но этот сардар-джи – не мой дедушка!
– Прошу вас, тише, – шипит стервятник, и Ади прикусывает язык.
Еще один взрыв, слабее первого. Земля вновь трясется. Дерани хватает канистру и поднимает ее над головой.
– Нет! – кричит Нани, но женщина уже облила себя жидкостью, ее длинные черные косы стали мокрыми блестящими лентами, и в этом переменчивом свете они кажутся сине-зелено-фиолетовыми. Она передает канистру старухе, и та медленно повторяет ее действия. В обжигающем воздухе раздается выстрел винтовки, на миг наступает тишина.
– Тоши!
Нани слышит голос и чуть не подпрыгивает. Этот хриплый крик, чем-то похожий на шепот, раздается поблизости.
– Тоши!
Нани бежит к металлической двери в глубине двора, запертой на замок и заваленной мешками с мукой.
– Тарик? – зовет она в ответ.
Еще один выстрел из винтовки, еще одна минута молчания. Она поднимает глаза и видит, как на вершине пограничной стены появляется мужчина. Она смотрит на его силуэт, светящийся оранжевым на фоне дымчатого неба. Когда он поворачивается, ее губы вдруг растягиваются в улыбке. Ади не сразу узнает мужчину. Это лицо он тоже видел на фотографиях – сейчас он моложе, но у него те же длинный кривой нос и ямочка на подбородке. Это Нана, дедушка, мамин отец. Он совсем молодой, похож на студента колледжа. У него пышные волнистые волосы, накрахмаленная рубашка сверкает в бледном свете.
– Скорее! – кричит он. – Сначала подними Каммо.
Каммо. Ади знает, что Ма в детстве называли Манно. Значит, эта девочка – не Ма, а кто-то другой. Может быть, у Ма была сестра?
Бабущка подбегает к стене, держа маленькую Каммо на вытянутых руках. Старуха кричит и ковыляет к ним, но дедушка успевает забрать у бабушки Каммо и теперь протягивает ей руки. Она хватается за них и, поставив ногу на чарпаи старухи, перебирается через стену на дымную улицу.
Они садятся на велосипед: дедушка изо всех сил крутит педали, бабушка по-мужски оседлала багажник, свесив ноги по обе стороны, Каммо зажата между ними. Пока велосипед мчится по проселочным дорогам, объезжая толпу и горящие здания, Ади пытается поближе рассмотреть маленькую девочку. В темноте трудно разобрать, но он почти уверен, что это не Ма. Хотя ее глаза кажутся знакомыми, что-то – форма головы, изгиб ушей, аура – совсем не такое, как у Ма. Не в силах сдержаться, Ади шепчет стервятнику: