Первым, что его поразило, как всегда, был запах. Воздух пропитался священными испарениями агарбатти и цветочными духами Ма – эти запахи вечно бились, и сегодня казалось, что боги побеждают. В позолоченном мини-храме рядом с кроватью стояла целая свадебная процессия богов. Кроме привычных Лакшми и Ганеши, там были все аватары Вишну – от Матсьи, русалки, спасшей человечество во время великого потопа, до Нарасимхи, человека-льва, занятого распутыванием кишок какого-то демона, и даже Будды, которого его отец считал индуистским богом. Все они сидели со злорадными улыбками, украшенные гирляндами из искусственных оранжевых цветов, вокруг гигантского изображения Рамы. В отличие от тех семейных портретов, где Раму всегда окружали Сита, Лакшман и Хануман, на этом он был изображен один – лук натянут, взгляд устремлен на далекого врага. Он не улыбался.
Остальная часть комнаты была сделана опрятно, в приглушенных тонах, будто компенсировала яркость богов. Гигантскую кровать-коробку покрывала белая простыня, вышитая белыми цветами. На матрасе виднелись две неровные ямки, далеко друг от друга. Посередине, где Ади когда-то спал, – просто плоская белая пустыня.
Сложив простыню, чтобы не было складок, он с огромным усилием приподнял крышку кровати. Глубокая темная яма была полна старой одежды Ма и отца. По большей части она выглядела забавно, как в старых фильмах, – расклешенные брюки, рубашки с огромными воротниками, яркие тонкие сари с гигантскими цветами. Там было и кое-что из его старой одежды: джинсовые комбинезоны, свитера с кошками – теперь все это нисколько не интересовало, и Ади не мог даже представить, что ему такое нравилось. Между двумя узлами он нашел и свою старую катапульту. Прочная на вид, она оказалась тяжелее, чем он помнил, – рогатка из трех коротких коренастых деревянных палок и длинной мягкой резиновой ленты, соединенной с потертым кожаным квадратом, в котором держалось все, что могло служить пулей. Он поднял катапульту, растянул ленту, как только мог, и удивился, как далеко можно ее оттянуть и как она может напрячься, дрожа от силы, которой, казалось, хватит, чтобы разбить идолов. Ма была права, подумал он, – для детей это и впрямь слишком опасная игрушка.
Он отпустил ленту и сунул катапульту в задний карман. Теперь-то он уже не ребенок. К тому же нужно быть готовым на случай, если придется защищаться от неизвестных врагов – призраков, демонов или болтающих птиц, кем бы они ни были.
Ади задвинул кровать, натянул на нее простыню и подошел к большому полированному столу отца, доступ к которому был для него закрыт. Когда-то стол стоял во главе комнаты, сияя, как трон из красного дерева, окруженный высокими полками, заставленными книгами по физике и математике, похожими на кирпичи. С годами его задвинули в угол, рядом с дверью туалета, а почетное место узурпировал храм.
Он потянул ящики – они были не заперты! – и достал стопку папок. Это были те же скучные бежевые папки, что Ади помнил с ранних лет, отмеченные вереницей букв и цифр: ООИР/МД TA/0797 и тому подобное. На дне ящика лежала книга в кожаном переплете, которая казалась солиднее – на ней был тисненый золотом национальный герб, а под ним стояла надпись:
Организация оборонных исследований и разработок, Министерство обороны, Правительство Индии.
Положив его на стол, Ади осторожно листал страницы, исписанные ужасным отцовским почерком – корявые буквы извивались, как насекомые. Между страницами лежала стопка бланков под названием «Заявка на предоставление центрального государственного жилого квартала (тип VII)».
Это было серьезнейшее из отцовских дел, о котором он готов был говорить бесконечно. Иногда Ади казалось, что единственной функцией работы его отца как «ученого категории «F»» было написание заявлений на заслуженное правительственное бунгало, в котором ему так долго отказывали. Это, безусловно, было самым большим источником его кипящего гнева по отношению к правительству, Партии Конгресса, пандиту Неру, британцам и даже Махатме Ганди. Похоже, все они сговорились лишить его бунгало типа VII. Если бы почерк отца был получше, подумал Ади, его заявление было бы одобрено. Он уже собирался попробовать написать сам – мадам Джордж однажды перед всем классом похвалила его почерк, размахивая контрольными работами в качестве примера, – но передумал. Он бросил дневник обратно в ящик и повернулся к компьютеру.
Новый компьютер появился несколько месяцев назад, как дар какого-то бога. С тех пор он тихо стоял на столе, и две его коробки были покрыты тканевыми чехлами с цветочным узором, напоминая женщин, согнутых в поклоне. Ади снял чехлы и мягко нажал круглую кнопку, чтобы разбудить высокий ящик. Послышалось нежное мурлыканье, которое вскоре переросло в рев, маленькие зеленые огоньки безумно замигали, весь металлический корпус завибрировал, как будто компьютер готовился улететь в далекое будущее. Долгое время ничего не происходило. Ади смотрел на облака на экране, пока ему не начало казаться, что они плывут по бледно-голубому небу вместе с черными точками, которые появлялись с другой стороны, становились все больше и больше и превращались в яркое квадратное окно. Microsoft Windows 95 – сами эти слова выглядели такими современными, их четкие линии – такими гладкими и уверенными в себе. Наконец чарующая музыка эхом разнеслась по комнате, звук звенящих капель то нарастал, то затихал, когда экран ожил и превратил мир в небытие.