— То есть?
— Расскажите о себе!
Сара опустила глаза.
— Пожалуйста!
— Зачем? — недоверчиво спросила она.
— Во-первых, мне интересно! Даже очень!!! Во-вторых, в последние дни меня покинула муза, а так, возможно, мне будет, о чем написать! А в-третьих, я чувствую, что тебе нужно выговориться! Это написано в твоих глазах. А я подхожу для этого лучше всего! — вновь заулыбался Евгений. Сара удивленно смотрела на его широкую улыбку, из которой выглядывали белоснежные передние зубы. Светлые глаза Евгения игриво смотрели на нее. Девушка почувствовала к нему симпатию. Ей ужасно сильно захотелось так же игриво ответить ему.
— Это почему же? — спросила она.
— Потому, что я никому ничего не скажу! Обещаю!
— А как же, во-вторых? — улыбаясь, съязвила девушка.
Он рассмеялся.
— Поймала! Ладно, уговорила, писать не буду!
Улыбка мгновенно пропала с лица Сары.
— Хорошо. Вы угадали, я действительно хотела умереть! Просто… — девушка замолчала. Решительной, с которой она сказала первые предложения, словно испарилась, заставив Сару сомневаться в каждом слове, которое приходило ей на ум. — Просто… — вновь замялась она. — Просто…
Не говоря ни слова, Евгений смотрел на нее, ожидая, когда собеседница решится продолжить сказанное. Он, переживая, что она вновь замкнется, не мог себе позволить перебить ее.
— Просто я никому не нужна! Никто меня не любит! А еще я ненавижу себя! Ненавижу это тело! Ненавижу то, что мой отец мусульманин! Что мать связалась с ним! Что, когда мне было полгода, он бросил нас и вернулся к себе на родину! Из-за него и его генов я как белая ворона! — словно выкрикивала ее душа. Полные боли слова, подобно водопаду, обрушились на него. Сара рассказала об опекунах, о школе, о предательстве, об издевательствах, о безответной любви.
— Как можно любить того, кто издевается над тобой? — удивлялся Евгений.
— Раньше он не был таким! Он был добрым и заботливым! Всегда ко мне хорошо относился, помогал! В детстве мы с ним дружили. Если честно, я люблю его с третьего класса! Он тогда защитил меня от собак! И после этого каждый раз провожал в школу и со школы! Он всегда был смелым и сильным. Но два года назад все изменилось. После похорон матери, его словно подменили. Он обозлился на весь мир, но больше всего на меня. Просто он считает, что я виновата в смерти его матери. Когда мы переходили дорогу, пьяный водитель не мог справиться с управлением и на бешеной скорости ехал на нас. Вера Николаевна, оттолкнув меня, попала под колеса. Смерть была мгновенной. Если бы она отскочила, то была бы жива! Нормальный человек так и сделал бы! Но она… Зачем она спасла меня? Зачем? Лучше бы она отскочила, а я умерла! Я все равно никому не нужна. Никто не оплакивал бы меня…
— Не говори глупости!
— Это правда! Все ненавидят меня, призирают! Если бы она… — на глазах Сары вновь появились слезы, — была жива, а я умерла, всем было бы только лучше! У Максима была бы мама, а у моих опекунов не было бы груза на шее! Я должна была умереть! Я!
— Прекрати! Если она оттолкнула тебя, значит хотела, что бы ты жила! Поэтому ты должна жить!
— Я не хочу!
— Тогда ее смерть будет напрасной! Не хочешь жить ради себя, тогда живи ради нее!
— Ты не представляешь, как это быть изгоем! Когда тебя все ненавидят и издеваются! И это чувство вины. Я должна была умереть! Я! Понимаешь? — слезы побежали по ее загорелым щекам.
Евгений, словно по привычке, обнял ее.
— После окончания девятого класса, — перестав рыдать, продолжила Сара, — я хотела уехать из города, поступив в училище! Но мама категорически против! А поскольку я несовершеннолетняя, то без ее разрешения не могу учиться, где захочу. Почему у нас в стране такие законы?
— Окончив девятый класс? А ты в каком классе?
— В одиннадцатом!
— Что? В одиннадцатом? Как? Ты что через классы перепрыгивала? Отличница?
Сара засмущалась.
— Почему Вы так думаете?
— Ты такая маленькая! Я думал, что тебе же лет пятнадцать! Не больше! — говорил он, коснувшись ладонью ее головы. Девушка едва доставала ему до груди.
— Нет! — опустив глаза, она замотала головой. — В следующем месяце будет семнадцать! Просто я выгляжу как ребенок! Из-за роста! Потому меня и называют карликом! — едва слышно говорила девушка. — Как меня только не обзывают… — добавила она.
— Семнадцать? — переспросил Евгений, внимательно смотря на ее лицо. Сара не врала. Не смотря на старание неухоженных бровей скрыть истинный возраст, лицо подростка казалось взрослым. — Так ты уже невеста! А я то думал… — рассмеялся он.