Зашёл как всегда вечером, стремительно. Попросил три пачки моего (моего!) любимого чая, сказал, что уезжает по делам, расплатился, попрощался и… пропал.
Пропал на шесть месяцев. На шесть долгих месяцев!
Я даже думала – навсегда.
Поначалу я часто вспоминала его. Неожиданно обнаружила, что скучаю. Теперь я с радостью пошла бы с ним на свидание! Так жалела, что упрямилась и не согласилась…
Он появился пронзительным студёным январским вечером. За стенами магазина гудела метель, внутри не было ни одного покупателя. Я согревалась ароматным крепким чаем с корицей, гвоздикой и кардамоном, и думала, где бы занять денег, чтобы закрыть посленовогоднюю долговую дыру.
А он шагнул внутрь, весь облепленный снегом. У меня ёкнуло сердце, хоть я не сразу его узнала – в куртке с капюшоном, в шапке надвинутой на самые брови, в поднятом почти до самых глаз воротнике…
Но глаза сияли радостью. Радостью встречи.
Он стянул капюшон, шапку. Расстегнул куртку. С его лица не сходила радостная широкая улыбка.
С моего, наверное, тоже – я рада, рада была его видеть! Я испытала прилив такого острого счастья, когда узнала его!
– Ну привет. – его чуть хрипловатый голос растёкся у меня внутри, тревожа и будоража. Околдовывая. И… чем ещё, как не колдовством, можно объяснить мои дальнейшие слова?
– Пойдёшь со мной на свидание?
Глава 15
Это было очень сложно, почти невозможно понять. Разумом – да, сердцем – нет.
Хотя и разумом тоже.
Какого чёрта?
С его стороны всё выглядело так, как будто Рита бросила его без объяснения причин, оставив мучиться в неведении – за что, и теперь сидела в ресторане с другим мужчиной. Кстати, смутно знакомым.
Он знал, что всё не так. Что прошло много времени. Что причины были.
Но не помнил. Значит – как будто бы не было.
Это было больно.
Горько.
Невыносимо.
Сами собой сжимались кулаки, хотелось опрокинуть стол, за которым этот хлыщ заглядывал Рите в глаза и ворковал. Хотелось кричать. Дать этому блондинчику в морду за то, что он подкатывает к его женщине. Спросить у Риты – за что?
Но он не имел права. Мог только молчать. И смотреть, смотреть, смотреть…
– Марк? – обеспокоенный голос Сони вернул его в реальность.
Он позвал Соню в ресторан, чтобы серьёзно поговорить. Расставить, наконец, все точки над и. А сам молчал и пялился на Риту.
– Извини. Отвлёкся. – криво усмехнулся он.
– Я вижу. – прошелестела Соня, опустив глаза.
– Хочешь – уйдём отсюда?
Соня всё понимала. Она делала вид, что всё нормально, всё в порядке, но знала, что это не так.
Она своими руками отдала любимого мужчину другой женщине.
Надежда была только на то, что он окажется ей не нужен, и тогда…
Это, конечно, было маловероятно. Разве может Марк быть не нужен кому-то?
Но она не могла по-другому. Если был хоть крохотный шанс, что Марк всё вспомнит – она должна была его использовать.
Ей было так трудно и одиноко. Тем более, Егор, её почти единственный друг, сильно отдалился в последнее время. Человек, которому она всегда могла всё рассказать без утайки, спросить совета, получить утешение и подбадривание… Он стал суше, строже с ней. И Соня не понимала – почему, за что.
Ей приходилось учиться и работать. Она ужасно уставала и часто плакала вечерами. Как же так получилось? Ведь всё было так хорошо! Марк наконец стал относиться к ней внимательней, заметил, что она уже взрослая, а не ребёнок, сделал ей предложение… Правда, смущало то, что они практически не встречались перед этим, и у них до сих пор ничего не было. Но Соня была была уверена, что сможет вызвать в Марке любовь и страсть. Ей не занимать было упорства, и к делу она подходила основательно.
Она была влюблена в него с детства. В отличие от беспокойного, шумного, любящего дурацкие шутки Егора, Марк всегда был воспитанным, внимательным и серьёзным. Соня понимала, что её чувство безнадёжно, но так радовалась, когда Марк и Рита развелись… Тогда у неё появилась цель и надежда.
И она добилась, чего хотела.
Почти.
Глава 16
Дом наполняло напряжение, густое, вязкое. Мне приходилось заново привыкать к присутствию другого человека рядом. Любой звук мог выбить меня из колеи, ведь я так привыкла жить одна, что каждый раз вздрагивала, не понимая, откуда он доносится.