— Тогда придется крепко покумекать, — крякнул старик.
Лиа кивнула. Она собиралась продать часть трав и с них оплатить ремонт. Деньги, которые Кир сэкономил, оставив в ее доме деда… Лианон поежилась: вряд ли она их увидит. Зато обновки точно отменяются. Хорошо, что оставшиеся деньги она везла сама, а не при помощи старого друга.
Оценивающим взглядом окинув Слава, Лиа решила сварить несколько укрепляющих составов, подходящих для его возраста. Ну а для начала дедушку нужно перевезти.
— Дедушка, — Лиа несмело улыбнулась, — собери свои личные вещи и переезжай на верхний этаж, в маленькую спальню.
— А ты куда? — поразился дедок. — Да и помощи от меня на втором этаже мало будет.
— Сварю тебе «Вторую молодость», или я не зельевар? А после нее — бальзам «Мягкие кости». Лет десять-пятнадцать скинешь.
— Где варить-то будешь?
Лиа только усмехнулась. Она училась в таких условиях, что маленькая кухонька — настоящий рай. Кто бы смог сварить «Алый дурман» в лесу, на костре? Когда накрапывает дождь, и нет ни одного помощника? А она смогла. Потому что задали на дом, а дома все были уверены, что она вовсе не учится, а гостит у тетушки. Тетушки, которая оплатила учебу.
Жаль, что отрабатывать навыки под ее ненавязчивым присмотром не выходило — слишком далеко. От школы до тетушки и потом от тетушки домой — почти четыре часа только ходить туда-сюда, школа располагалась ровно посередине между домом Лианон и ее тетушки. Вот и устроилась Лиа в подлеске за стеной города.
После смерти тетушки родные узнали о ее учебе, разразился страшный скандал. И легче не стало, Лианон было строго-настрого запрещено тащить «гадость» в дом. В отместку Лиа готовила полезные зелья только для себя и для соседей. И слугам — вместо зарплаты. И все это — в лесу, в двух часах пути от города, на месте старого родового гнезда. Вот уж где родители никогда ее не искали. Она нашла удобное место, в развалинах и неплохо обустроилась.
Медленно покачав головой, леди Дэрвогелл отбросила в сторону глупые мысли и бесполезные воспоминания. Помогла старику собрать и перенести вещи. Слав больше мешался, пытаясь помочь. В его сознании горела метка — мужчина должен переносить тяжести. Вот только его старческие руки с трудом таскали собственную палку. И Лиа, покусывая нижнюю губу, беспокоилась, легко ли ему будет ползать туда-сюда по лестнице. Значит, нужно соорудить небольшую зону отдыха внизу. Господи, дом ведь не резиновый.
Дэрвогелл мысленно посмеялась сама над собой — быстро же она нашла себе подопечного. Стоило сразу признать: ей не выжить без кого-то близкого, без кого-то, о ком нужно заботиться. И благодарность, невысказанная, но видимая невооруженным взглядом, бальзамом льется на душу.
— Я до гостиницы, за вещами. Там есть постельное белье. Нет, дедушка, мы люди, — с нажимом произнесла Лианон, — а люди спят на простыне и укрываются одеялом с пододеяльником. Качество белья — дело второстепенное.
Старик как-то странно сморгнул и отвернулся к окну. Постоял и тихо произнес:
— А я в этой комнате жил. Раньше. Потом в чулан пихнули, как метлу поганую. А вот вчерась на кухню переселили. Временно.
Лиа кивнула и не стала спрашивать. Она и так могла предположить, что произошло. Предательство близких людей. Не кровавая история — такое происходит сплошь и рядом. Обычная бытовая жестокость и алчность. Ничего интересного.
Лианон умела запирать эмоции. Кипящий котел чувств давал ей возможность действовать. Действовать, не зная усталости и отчаяния. Ведь отчаяние — это тоже чувство.
На невероятном подъеме, на здоровой злости леди Дэрвогелл вернулась в гостиницу, забрала свои вещи, в два захода перенесла все в новый дом. Умыла взмокшее лицо ледяной колодезной водой, поправила тугую каштановую косу и как могла отряхнула запыленный подол. Нашла на чердаке плетеную корзину и отправилась на рынок.
Небольшой кусочек мяса, нежирной говядины. Овощи и зелень, несколько корнеплодов. Заглянув в волшебный квартал, приценилась к мазевым основам и поняла, что варить все будет сама. А присмотревшись к ценам на посуду «специально для зельеварения», презрительно фыркнула и понесла тяжелую корзину домой.
Первый груз какао-бобов придет с караваном послезавтра. Лианон сдула со лба челку. И слава богу, что все оплачено заранее. Тут она поправила воротничок платья и осознала, что жизнь не кончена. Да, серьезно осложнена. Да, обидно, особенно за собственную глупость. Но варг возьми, у нее есть сырье, у нее есть дом, пусть на три месяца, но все же. У нее есть травы, которые здесь стоят нереальных денег. Только совершенно недостойный человек опустит руки, имея такие козыри на руках. Пусть даже ее противник — лжец. Лиа поморщилась от собственных мыслей — вспоминать извечные проигрыши отца было неприятно.