– Пути господни неисповедимы! Думая о ней, ты найдешь к ней путь.
– А если у меня не получится? – неуверенно произнес Алекс.
– Верь в себя!
Глава 21. Люба. Кошмар наяву.
Я пыталась развернуться, но ноги и руки затекли. Лежать в багажнике было крайне неудобно.
Обещание найти меня – не было пустыми словами. Я верила Алексу. А пока он пытается отыскать способ спасти меня, я должна придумать собственный план спасения. Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Кричать было бессмысленно, но позвонить следователю Лукину – верное решение.
Вспомнив про телефон, попыталась до него дотянуться, но не смогла. И тогда в голову пришла отличная мысль – воспользоваться подарком Натальи. Лучший подарок, что она мне когда-либо дарила – смарт-часы с функцией телефона. К счастью, руки были свободны. Я открыла список последних входящих звонков и набрала нужный номер. «Надеюсь полиция сможет отследить мой звонок?»
– Слушаю!
Как же я была рада слышать его голос.
– Это Люба. Павлова. Помогите, – говорила тихо, чтобы меня не услышал водитель. – Он хочет меня убить.
– Люба, медленнее. Кто вас хочет убить?
Я сказала, что это жених Савельевой и что не знаю, куда меня везут.
– Я больше не могу говорить. – Машина замедлялась. – Поторопитесь.
Я до последнего была на связи, пока с улицы не послышались шаги. Сердце выпрыгивало из груди. Похититель вытащил меня из багажника, затащил в дом и бросил на диван.
Всё это время я притворялась, что нахожусь в бессознательном состоянии, но больно ударив меня по ноге, открыла глаза.
Последнее, что сейчас было нужно – это впадать в панику. Мне требовалось выиграть время для полиции, Алекса и себя. Сев на диван, я осмотрелась.
Домик был не большой, с прилежащей открытой кухней и дополнительной комнатой.
– Павлова Любовь Олеговна, – считывал мои данные из присланного другом сообщения. – И что же тебе, милая, дома не сидится? – голос его прозвучал зловеще. – Захотела поиграть в героя?
Он сидел в кресле напротив, с отвратительной ухмылкой, словно собачим оскалом, и смотрел на меня презрительно. В одной руке у него была бутылка, в другой – пистолет, который вертел в руке как игрушку. Картина опасная, не знающая развязки. Действовать при таких обстоятельствах было нельзя, поэтому просто сидела и ждала подходящего момента.
Желая утолить жажду, Виктор положил пистолет на стол, сделал несколько глотков и отставил бутылку в сторону. Затем подошёл ко мне, схватил за лицо, словно я – безвольная кукла, и повернул его к себе.
Как бы противно мне не было, я сжала волю в кулак и старалась не шевелиться. Кто знает, что на уме у этого человека? Паника – это последнее, чему следует поддаваться в критический момент.
– … а мордашка ничего! – в его глазах вспыхнула искра. – Жалко портить такое личико, – произнёс он мрачно.
Как же мерзко чувствовать себя беспомощной жертвой: сидеть и терпеть издевательства. Непроизвольно я укусила его за руку.
– Сука! – одернул он руку и ударил меня по лицу.
Кровь хлынула из носа и залила мою рубашку. «Сама виновата!» – корила себя. Сдерживая слёзы, я зажала нос пальцами, потому что ничего другого не оказалось под рукой. Тогда в меня кинули тряпкой со словами: «Утрись, не переношу вид крови». Я вдруг подумала, может, в этом человеке ещё осталась капелька человечности? Я рискнула попросить воды, выдавив из себя «пожалуйста». Дозволительным тоном мне было разрешено пройти в кухню и умыться.
Пока он сидел на кресле с бутылкой в руках, я искала по кухне что-то чем можно было бы обороняться. Беглый взгляд по полкам – пусто. Мне оставалось лишь отмыть лицо и вернуться на место. Бросив взгляд в маленькое зеркало над мойкой, пришла идея отвлечь его внимание остатками своей красоты. Мужчины всегда были падки на смазливое личико, а оно было у меня таким. Пусть немного припухшим, но я рассчитывала на него. Обаяния мне не отнять ни при каких обстоятельствах. Всегда так было и так будет, я улыбалась, когда скрывала боль.
Время тянулось также медленно, как и его речь. Он растягивал слова, вспоминая свою невесту и провоцируя её образ на меня.
Я задавалась вопросами: «Зачем он мне всё это говорит? Чего он хочет: чтобы я ему посочувствовала или пожалела?» Как бы я не старалась удержать язык за зубами, меня просто подмывало что-нибудь ответить ему.