– А сам не видишь?! Ангел! – ответила я дерзко.
– Я это вижу. Но кто она? – он тыкал картиной мне в лицо.
– Не скажу. – Я снова потянулась к альбому. – Отдай мне! – и, схватившись за край, резко дернула на себя, в результате чего все картины выпали из его рук. – Не смотри! – закричала я, испугавшись собственного голоса.
Алекс посмотрел вниз на рассыпанные на полу картины. Склонившись над одной, которая лежала прямо у его ног, он поднял её и, уставившись, остолбенел.
На картине во весь рост на водной глади стояло зеркало.
***
«Что это?» – снова вспыхнули воспоминания перед его глазами, в висках запульсировало, и всё поплыло перед глазами, в переносицу ударила резкая боль. Он не мог понять, что могло так его шокировать, что даже его собственное тело отказывалось подчиниться. Он рухнул на диван.
«Не может быть, чтобы у нас были такие одинаковые воспоминания!»
***
Я видела его бледное лицо; он держал в руках последнюю картину, которую я не успела спрятать.
«Не так он должен был всё узнать, не так!»
Меня пугало его состояние и то, что могло за этим последовать. Я не могу нарушить его привычный уклад жизни. Возможно, ему вообще всё это было не нужно. А больше всего меня беспокоило то, что со мной сделают хранители, если Алекс заставит меня рассказать ему правду. Сегодня я не смогу увернуться, если он прижмет меня к стенке, да и не хотелось этого делать, желая покончить с тайнами навсегда.
– Алекс… Алекс… – я дважды позвала его, но он не ответил. Он впал в ступор. Разве такое бывает?
Я попыталась вырвать картину из рук, но он крепко сжимал её. Мне пришлось оставить всё как есть, чтобы не повредить рисунок; не для этого я корпела часами, чтобы выкинуть работу в помойку.
Александр смотреть куда-то вдаль, продолжая меня игнорировать. Его состояние вызывало тревогу. Он находился в каком-то трансе или шоке – не знаю, что из этого хуже. Я подумала вызвать скорую, но как объяснить врачу, что его могло спровоцировать. Поэтому от этой идеи я отказалась.
Но как-то нужно было вывести его из этого транса. Мне ничего не оставалось, как позвать на помощь Соню. В последнее время до неё не так просто дозваться – она приходила только тогда, когда для меня появлялось задание. В этот раз я не слишком надеялась, но была приятно удивлена, когда наставница появилась после первого же призыва.
Не ожидая её появления перед Алексом, я выкрикнула: «Алекс», предупреждая, что я не одна. Но было уже поздно. Ангел предстала перед нами во всей красе, окутанная теплым сиянием мерцающих лучей. Эффектное появление!
Ошарашенная его присутствием у меня в квартире, Соня подошла ко мне и спросила:
– Почему он здесь? – а взглянув на него, добавила: – Что с ним?
Я старалась говорить как можно тише, чтобы Алекс не услышал.
– За этим я тебя и позвала. Помоги мне. Он ни на что не реагирует.
Соня подошла ближе и помахала перед его лицом.
– Что здесь произошло? – спросила она, оборачиваясь ко мне. – Должна же быть какая-то причина.
Я кивнула в сторону картин.
– Он стал таким после этого…
Хранительница сначала посмотрела на рисунок, затем перевела взгляд на меня. Её лицо стало суровым и холодным. Я тут же начала оправдываться, говоря о том, что имею право на самовыражение.
– Так же, как и хранить молчание, – с металлическим оттенком прозвучал её голос. – А это похоже на то, что у тебя недержание!
– Я не давала их Алексу, он взял их без моего разрешения… – мне казалось, что я вот-вот расплачусь. Здесь не было моей вины. Я подняла голову, вытирая пальцем проступившие на глазах слезы. – Что меня ждет? То же самое, что и его – сотрёте память? – вырвалось с языка. Мне порядком надоело, что кто-то наверху распоряжается нашими судьбами по своему усмотрению, и поэтому мне захотелось бросить им вызов. – А стирайте! Хуже мне от этого уже не будет!
Но ангел продолжала молчать и смотреть на меня с недовольством. Понимаю, что брошенные слова на ветер уже не вернуть, и что передо мной сидит почти божество, пусть и рангом ниже, но всё же сверхъестественное и могущественное. А я позволила себе так нагло и дерзко с ней разговаривать. На что я после этого могла рассчитывать? Да она меня в прах разотрет.