— Я уже давно не девушка и даже не женщина. Так, придаток к банковскому делу. Да и старая уже.
Мужчина посмотрел мне в глаза и удивленно поднял черную бровь: — Вы — старая? Да кто ж Вам такое сказал? Какие глупости!
— Сегодня на работе и сказали. Уволили и даже цветочка на прощание не подарили. — грустно рассмеялась я.
— Ерунда, Вы еще такая молоденькая, неопытная, можно сказать, только начинаете жить!
— Вы что, плохо видите? — рассердилась я. Вот только полоумных ловеласов мне не хватает для полного счастья.
— Вы все не так поняли. — мягко улыбнулся мой собеседник. — Вы сейчас шли и думали, что если бы жизнь начать с начала… Так обычно думают те, кто хочет с ней покончить, либо те, кто действительно хочет ее начать заново. Я прав? — он посмотрел на меня своими черными глазами без дна. У меня даже голова закружилась.
— Не знаю. Я не умею больше ничего. Уже привыкла к определенному размеренному быту и боюсь новизны.
— А Вы не боитесь, что на закате своей жизни вдруг поймете: тогда мне был дан шанс что-то изменить, а я его не использовала… А теперь, кроме сиделки-таджички, и поговорить не с кем.
— А Вы ведь меня к чему-то подталкиваете, признайтесь! — сказала я собеседнику.
— Не знаю. — скопировал он мою интонацию и переместил трость в другую руку, затем остановился и тяжело на нее оперся. — Карты раскладывает судьба, а окончательное решение принимает игрок. Приятного вечера! — он приподнял шляпу и пошел, прихрамывая, в подъезд. Странно, до этого момента он шел совершенно нормально!
Глава вторая. Шок — это по-нашему!
Я поднялась на свой этаж, открыла дверь и в темноте прихожей начала раздеваться. Скинула сапоги, сняла пальто и подошла к зеркалу. Лбом прислонилась к холодному стеклу. Из кухни сюда, ко мне, просачивался едва заметный свет стремительно чернеющего неба и оранжевого фонаря, стоящего в начале нашего дома. В бликующей и, одновременно, бархатистой зеркальности я видела свой темный профиль и тоненький светлый лучик, падающий откуда-то сбоку. Я дотронулась до него пальцем и повела линию вдоль его прямой. Как там говорил незнакомец? Карты сданы, за нами ход? И я уже двумя пальцами, как будто идет человечек, пошла по этому светлому лучу. Куда ты идешь? Что ждет тебя за изломом черной стены? Может быть, фиолетовое небо и две луны: золотая и оранжевая, как фонарь? А может, коварный убийца с иззубренным ножом в грубой руке? Я рассмеялась своей фантазии и включила свет. Зеркало плоско и мирно отражало обои напротив. Дальше все шло по заведенному много лет порядку: я поужинала, посмотрела телевизор и легла спать. Не хочу ни о чем думать! Утро вечера мудренее!
Я уже провалилась в сон, как вдруг отчаянно заколотилось сердце. Сильно дернувшись, я открыла глаза. Надо мной распахнуло свою необъятную ширь фиолетовое высокое небо, подсвеченное необыкновенным сиянием золотой и оранжевой лун. И я лежала на земле. Снова захлопнув ресницы, надавила на веки пальцами.
— Очнулась, чертовка! — раздался надо мной хриплый и грубый мужской голос. Я в ужасе распахнула пошире глаза и заорала от того, что увидела: надо мной нависал толстый неопрятный и вонючий мужик. Одной рукой он убирал в ножны нож, а другой уже расстегивал пояс своих засаленных штанов. Рефлексы сработали раньше моей головы. Подтянув к груди колени, я резко выбросила ноги вперед. Мужик сложился пополам и медленно завалился набок, издавая стоны вперемешку с руганью. Я вскочила на ноги и огляделась. Слева и чуть позади горел высокий костер. Там стояли две мужские фигуры, и они уже начали поворачиваться, заслышав возню и вопли. Справа переливалось под лунами травяное поле. Где-то далеко за ним торчали макушки невысоких гор или холмов, золотясь, как пасхальные яйца. А впереди… впереди был лес. И я туда рванула изо всех сил.
— Держи! Уходит! — услышала сзади я голоса и припустила быстрее. Заржала лошадь, и стал слышен топот копыт. “Не успеваю”- пронеслось в моей голове. Но тут, словно ветер подул мне в лицо, и, включив второе дыхание, я поплыла над землей, легко и естественно отталкиваясь от нее четырьмя ногами. Голоса удалялись, а лес уже стоял черной стеной на моем пути. Я нырнула в его спасительную чащу.
Тяжело поводя боками, я пробиралась сквозь стволы, опутанные слабо светящимся лишайником. Периодически на ветках, листьях да и в воздухе загорались яркие разноцветные огонечки и медленно гасли. “Светляки” — догадалась я. Интересный сон, однако. Живой такой, натуральный. Даже сучки под лапами чувствуются. Стоп. Лапами? Я опустила голову и посмотрела вниз. Да-а, действительно, лапы. Широкие, мощные и шерсткой покрыты. Желтоватой такой, с черными точечками. Я подошла к дереву, там было светлее, и оглядела себя. Первое — это хвост. Золотистый от попы, но с черным окончанием. На спинке шерстка цвета темной меди, опять же, с маленькими черными точечками, разбросанными по всей поверхности шкуры. Пузико — светло желтое. Сама шерсть не длинная, но густая. Красиво! Я села и подумала: что-то не стыкуется. Когда я била мужика, то ноги у меня были человеческие. И убегала я сначала тоже на двух, а не на четырех. Странный какой-то сон. Нелогичный. А может, проснуться?