На другом берегу поблёскивали глаза цыган, шарящих в сумерках в поисках своей исчезнувшей тележки. Запах травки смешивался с ароматами разной еды, паром от горячего борща, разлитого в чайные кружки, и теплом тел.
«Как же я вас всех люблю…» – подумала Валя и закрыла глаза.
Ей представился выпускной, на котором все ее друзья будут потрясающе красивыми, а обворожительная Сэм в длинном платье даже похожа на невесту. Этот праздник будет самым шумным из всех! Тогда случится долгожданный приезд семей и… что же будет дальше? Ведь, следуя законам, почти каждый из студентов после завершения учебы будет вынужден вернуться в свое далекое от Швейцарии государство. Неизбежно ли это? Валентино стало не по себе. Ей показалось, что момент сегодняшнего счастья мог стать для всех последним, как неделю назад прошел последний день жизни загадочно ушедшей Марии-Стефании.
Внезапно Валя почувствовала руки Сэм на своем лице. Она трогала ее губы, а затем открыто, при всех, начала ее целовать. Первым это заметил Август. Что бы он ни подумал, но, видимо, его это возбудило. Он жадно заполнил свой рот пальцем Саманты и стал его облизывать. Не понимая, что происходит, Валя захотела позвать на помощь Сельму, но увидела, как ее уже раздевает Алекс. Они вот-вот начнут заниматься сексом! Испанские торчки сосались, втирая порошок языком друг другу в дёсны, рядом с ними принц пил водку из пупка Марии и звал присоединиться к ним Мустафу.
– Pineapples, pineapples, pineapples!!! – завизжала Валя.
– Господи, что с тобой? – забеспокоилась ошарашенная Сэм.
Валя ошалело осмотрелась вокруг. Финальная сцена оргии из «Парфюмера» ей просто привиделась. Слава, слава богу!
– Ничего… знаешь, мне нужно пройтись. Я побуду одна, не беспокойтесь.
– Опять тебе что-то мерещится… Держи телефон в руках, чтобы мы тебя не потеряли, – отпуская Валю, напутствовала Сэм.
Дорога у реки начиналась от помоста и уходила далеко вглубь берега, который в светлое время выглядел вполне себе мило – можно было даже устроить здесь пробежку. Но сейчас, в сумерках, наполненных шумом бурлящей реки, тенями и силуэтами гигантских холмов, царствовала могущественная природа Швейцарии, совсем не внушающая уюта. Валя шла вдоль берега уже час, пока не поняла, что оказалась очень далеко – там, где ранее еще не бывала.
Шум воды нарастал, в воздух пробивались брызги из ледяной пены – на горизонте выросла огромная дамба, а значит, Валя дошла до конца пути, оказавшись на краю бетонного обрыва. Ледяные выстрелы воды тонули в волосах, стекая по лицу и шее, Валя смотрела вниз на реку, освещённую фонарями, и не могла поверить своим глазам – падающая с дамбы вода Роны как по линейке разделялась на два цвета: прозрачно-голубой и мутно-рыжий, словно бедный портной не нашёл одной длинной ленты и сшил вместе два разноцветных лоскута. Явление предстало чётким и однозначно не являлось видением. «Как же мы сразу этого не заметили?» – прозвучало в голове Вали.
Она долго не могла оторваться от этого зрелища, совершенно околдованная им, пока не услышала звонок своего телефона.
Это была Сэм.
– Тебя нет уже два часа. Возвращайся.
– Иду, – ответила Валя.
Она отвернулась от воды и вошла в темноту сумеречного берега. «Все же любовь и смерть – это две женщины, которые держатся за руки. Отчего же ребёнок может захотеть перерезать себе горло?» – подумала она неожиданно.
В горах Швейцарии вечно лежит нетронутый снег и бродит ветер. Альпийский холод спускается с высоких вершин, наполняя тихие улицы города, как дно каменной чаши, проникая под свитер, касаясь сердца. Холод всегда был здесь, даже в самое жаркое лето, и особенно чувствовался в темноте.
В многоликой Женеве загорелись огнями окна домов. Наступила ночь.
Глава четвертая. Подо льдом
Зимние утренние часы всегда тёмные. Под толстое одеяло словно пробираются холодные пальчики, на коже проступают мурашки. То ли сквозняк нашёл лазейку-щель от неплотно закрытого окна, то ли это счастье скрежещет в сердце от первых открыток, найденных в почтовом ящике.