– Вроде всё. Людям отбой?
– Да, Чарджи. Водомеркам — сохранять готовность до света. По вышкам — доклад мне каждый час. Остальным спать.
История с Изяславом обеспокоила меня чрезвычайно. Явной системной моей ошибкой.
Бег по граблям — русский национальный вид спорта. Мне — не нравится.
Бывают ситуации непредсказуемые. Как Андрей меня вдруг в Ростов послал. И что потом получилось. «Стипль-чез по минному полю». Тут уж — «аллах акбар» и «милость Богородицы». Но — не радует. Сколь можно было, стремился я предвидеть, подготовится, «соломки подстелить».
Столкнувшись с Пичаем, уловив его «генеральную линию» я, несколько истерично после медвежатины, кинулся импровизировать. Повезло — попался Куджа. Чисто — редкая удача. А вот дальше операция уже заблаговременно планировалась, обеспечивалась.
С Калаузом уровень нашей подготовленности, продуманности вырос почти изначально. Уже было чуть времени на подготовку. Но — чуть! Снова — не моя инициатива, не упреждение, а вынужденная реакция на уже совершённую гадость.
В истории с Феодором неожиданностью было его появление. Дальше пошла равномерная, наперёд продуманная работа. Хотя и спешка была чрезвычайная.
К встрече Изяслава мы начали готовиться за два дня до его появления. Успели. Но два дня — простояли «на ушах»!
Такой режим внезапных… «медвежьих праздников» — выматывал, мешал жить.
Уровень неопределённости, случайности в наших делах необходимо было снижать. Как в делах технологических, типа варки железа или хрусталя, так и в делах… специальных. Всё больше зная о мире, мы всё лучше могли предвидеть и подготовиться. Это требовало людей, вещей, денег. Большая часть трат выглядела ненужной — «не стрельнуло».
Отнюдь — «стрельнуло». Хотя бы тем, что заставляло моих людей думать иначе. Не надеяться «на милость господню», а делать, знать — заранее.
Взамен традиционного русского «авось», распространялось иное. «Узнай — где упадёшь. И подстели соломки». «Русская душа» во Всеволжске — мутировала. Немалая часть её, обыкновенно называемая разгильдяйством, отмирала.
О дальнейшей судьбе Изяслава Андреевича я знаю с чужих слов.
Княжич молчал всю дорогу. Так и сидел на носу лодии, неотрывно глядя на реку, часами не меняя положения. С людьми не разговаривал, не шутил, не командовал. Не пел песен с гребцами. Такое молчание, при обычной его живости, было непривычно. Расспросы старших слуг — ситуацию не прояснили. Он или не отвечал вовсе, или — на самые простые вопросы — односложно.
Кормщики подгоняли гребцов, слуги пытались расшевелить господина. Наконец, им это отчасти удалось. Придя в Гороховец — самую нижнюю, ещё только строящуюся крепость суздальцев на Клязьме, Изяслав был вынужден принять участие в пиршестве, устроенном местным владетелем по случаю прибытия «высокого гостя».
Обязалово: хозяин должен «почествовать» гостя, гость обязан «честь принять».
Мой знакомец, Горох Пребычестович расстарался. Увы, посиделки получились мрачные. Отсутствие веселья компенсировали выпивкой, благо припас мы им дали. Разошлись… набравшись. А с утра пораньше над Гороховцом понёсся крик:
– А-а-а! Княжича зарезали!
Изяслава нашли полу-сидящим в постели, насквозь пропитанной кровью. Его кровью.
Официальная версия была озвучена чуть позже: Изяслав, выпив лишку, собрался отходить ко сну и уже лег в постель, когда потянулся за ножиком, уронил, порезался, спьяну не заметил раны. Отчего истёк кровью во сне.
На Руси, в сходных ситуациях, добавляют:
«И так — шешнадцать раз».
Бедный царевич Димитрий в Угличе — просто первое, что вспоминается.
У Изяслава были перерезаны паховые артерии с обеих сторон. Зеки о такой манере говорят: «Вскрыть себя как консервную банку».
Понятно, что даже и мысль о том, что сын светлого, почти уже святого и благоверного, князя Суздальского Андрея Юрьевича Боголюбского, мог свершить столь чудовищный грех — самолично лишить себя жизни, отринуть высший дар божий — уже преступление.
Поэтому — никто такого не произносил. Несчастный случай, на всё воля божья, наказание за грехи наши. Надлежит молиться и поститься. Чем все и занялись с особым усердием.
Летописец сообщает кратко:
«В лето 6673. Преставися благоверный и христолюбивый князь Изяславъ, сынъ благовернаго князя Андрея, и положиша и в церкви святое Богородици Володимери, месяця октямьбря въ 28 день».