Он женат. И то, что на пальце нет кольца, ещё ни о чём не говорит. Дима сам не носил кольцо. Он вообще не любил побрякушки, крестик тоже относился к разряду побрякушек. Вера должна быть в душе, наверное… Хотя веры тоже не было.
У него есть дети. Александр Владимирович окутан одиночеством и холодом, но в его манерах есть какая-то неуловимая плавность, которую мужчины приобретают после того, как часто держат на руках маленьких детей. Сын и дочь, скорее всего.
Дима провёл карандашом по линии бровей и вгляделся в тёмные глаза, внимательно смотревшие на него с бумаги.
Ему нравятся мужчины. Карандаш замер на секунду, а вместе с ним и сам Дима.
Бред… Это невозможно. Этого хотелось и не хотелось одновременно.
Дима отложил рисунок и встал с дивана. Надо покурить. В доме, как назло, не осталось ни одной сигареты.
- Рассеянность когда-нибудь тебя погубит, - усмехнулся Дима своему отражению в зеркале. И накинув куртку, вышел из квартиры. Прогулка пошла на пользу, больше никаких бредовых мыслей в голове не было. А эскиз так и остался недорисованным.
- Димка, ты на корпоратив пойдёшь? – Лида явно скучала, сегодняшняя её работа закончилась, но поскольку новый начальник не спешил заводить дружеские отношения с коллективом, то девушка не могла пойти и отпроситься у него. А сам он заходил крайне редко, и так, что вопросы задавать ему было невозможно. Словно он мог убить ответом.
- Не знаю, у меня мама приезжает в выходные перед праздником, не оставлю же я её одну вечером? – Дима закрыл Corel и снял очки. Глаза болели от ярких красок и постоянного напряжения мышц, даже очки не спасали.
- А жизнь свою ты как собираешься устраивать? Там будет много красивых девчонок… Познакомишься.
- А зачем они мне? У меня ты есть, – Дима засмеялся.
Лида картинно надула губы и отвернулась к окну. Солнце ещё высоко стояло над горизонтом. И стоявший вдалеке кран отражённо поблескивал одним-единственным окном.
- У меня Вадик есть, - вздохнув, сказала она. – Но он не любит всякие такие тусовки, так что я иду одна, составь хоть мне компанию, раз по новой жениться не хочешь!
- Ну раз я вместо Вадика, то думаю, стоит пойти.
- Дурак ты, - снисходительно улыбнулась Лида, а потом подпёрла подбородок кулачком и сентиментально вздохнула: – Красивый, зараза. Я когда тебя первый раз увидела, подумала, что один из наших моделек.
- Ростом не вышел я для модельки, да и читаю несколько больше ста слов в минуту. Могут возникнуть проблемы с общением.
- Да ты ж у нас ума палата. А я со своим красным биологическим прям пэтэушницей себя чувствую в этой фирме. Один интеллектуал, зачморит даже и не поймёшь когда, другой вообще скажет слово, так все сразу строятся затылок в затылок. Отдел маркетинга - одни кретины-медалисты. За кого замуж-то выходить, Дима, посоветуй?
- В соседнем здании работает весьма перспективный электрик, Вадим Петров, почему бы не подмигнуть ему? – Дима прикусил язык, потому что всяким шуткам должен быть предел, но его всегда трудно определить.
Лида вспыхнула и с чувством кинула в сторону соседнего компьютера коробку со скрепками. В полёте коробочка раскрылась, и скрепки блестящим дождём посыпались на пол.
- Лида, это война, - серьёзно сказал Дима и, разогнавшись на стуле, хотел проехать по проходу между столами с принтерами, но наехал на собственный злосчастный шнурок. Кресло резко затормозило и перевернулось, накрыв неудачливого воителя сверху и придавив пальцы на правой руке.
- Вот бля…
Лида засмеялась так громко, что растерявшийся и ушибленный Дима подумал, что сейчас и потолок рухнет в придачу. Но потолок не рухнул, потому что смех мгновенно оборвался.
- Лида, позвони в модельное агентство и закажи двух-трёх девочек, желательно блондинок, на завтрашнюю сессию.
- Да, Александр Владимирович, сейчас позвоню.
Дима хотел бы никогда в жизни не выбираться из-под этого стула, так и пролежал бы до скончания века на полу с отдавленным пальцем, закусывая губы, чтоб не материться вслух, а только про себя. Но жизнь – несправедливая штука. Александр Владимирович одной рукой поднял стул и откатил его на место, а другую протянул Диме, чтобы помочь подняться. И вроде бы, чего такого? Схватился за протянутую руку и встал – так делают все нормальные люди. Но Дима никогда не считал себя нормальным, может, поэтому он смотрел в лицо Александра и не двигался. Секунду… другую… Дима не моргал, Александр Владимирович тоже. А потом рука опустилась ниже, крепко ухватила Диму за плечо и дёрнула вверх.
- В следующий раз будь осторожнее на дорогах, - улыбнулся Александр, отпуская Димино плечо и отводя взгляд. – Лида, как позвонишь, можешь идти домой.
- Хорошо, Александр Владимирович, - сдержанно согласилась девушка. И стала активно изображать видимость работы.
Дима посмотрел на закрывшуюся за начальником отдела маркетинга дверь и внезапно покраснел. Его только сейчас накрыло осознание того, что за стыдобу он тут устроил.
- Ну ты лох, - Лида сокрушённо покачала головой, а потом опять прыснула, так же громко, как когда Дима свалился со стула.
- В точку, - выдохнул он. И опять посмотрел на дверь.
Всё-таки Александру Владимировичу нравятся мужчины.
А через два дня Дима понял, что это просто фанатизм какой-то. Он видел Александра во сне, слышал его голос, как только закрывал глаза, рисовал портреты, какие-то абстрактные наброски. В каждом встречном мужчине он отмечал схожие черты, и каждый раз сердце сладко замирало, когда эти черты особенно угадывались.
Дима подошёл к двери Александра Владимировича и, собравшись с духом, постучал. Ему нужно было заверить чертежи по новому проекту – дело пяти минут, но Дима полдня бродил по своему кабинету, не решаясь отнести их.
- Да, войдите, - раздался неожиданно весёлый голос Александра.
Дима даже вздрогнул и ещё больше напрягся. Весёлый?
Дверь противно скрипнула, и Дима вошёл в обитель зла и порока, как все сотрудники фирмы за глаза назвали этот кабинет.
На него одновременно уставились две пары глаз, причём Александр не смотрел в его сторону, перед ним лежал какой-то пёстрый журнал с полуобнажёнными девушками. Такие журналы в фирме не были в диковинку. Модели, в них снимающиеся, принимали участие и в съёмках рекламы компании.
В кожаных креслах напротив стола Александра сидели двое стильно одетых мужчин и приветливо улыбались вошедшему Диме, подбадривая.
- Александр Владимирович, я принёс макет... – уверенно начал Дима, но его тут же прервали.
- Положи на стол, я потом посмотрю, - кинул Александр, не отрывая взгляд от журнала. – Мне не нравятся эти девушки, у одной слишком скучное лицо, а по другой видно, что она глупа, - сказал он, обращаясь к одному из мужчин. – Я думаю, что лучше взять мальчиков.
- Можно и мальчиков, только с ними сложнее работать, самомнение и все дела. Их трахать хорошо, а не снимать.
- Говоришь как знаток.
- Ну, с тобой никто не сравнится...
Александр коротко рассмеялся.
Дима положил папку на стол и вышел из кабинета на ватных ногах. Он прошёл по коридору, уткнулся в стену и только тут понял, что его кабинет находится в другой стороне. Когда он проходил обратно мимо приоткрытой двери с табличкой «Александр Владимирович Яковлев и бла-бла-бла», до его слуха донёсся голос начальника:
- Да у меня сын выглядит старше, чем он...
Он? Это я, что ли, сначала подумал Дима, а потом понял, что они, скорее всего, говорят о каком-нибудь мальчике из журнала, и тревожное липкое отчаяние наполнило его изнутри.
Он окончательно убедился в том, что влюбился, и должен на что-то решиться.
В среду у Александра тренировка в спортзале. Значит, у Димы тоже будет.
Он шёл по узкому коридору, холодный кафель обжигал ноги, а в груди бухало сердце. Нужно было выпить что-нибудь, думал он и в отчаянии скользил рукой по гладкой стене. Во второй он сжимал глянцевый пакетик, который казался ему слишком тяжёлым, хотя весил всего ничего. Не хватит… смелости не хватит. Назад, нужно повернуть назад, пока ещё не поздно. Где-то совсем рядом зашумела вода. Душ. Звук льющейся воды манил за собой. «Терять нечего, чего ты боишься, Дима? - слышалось в шипении воды. - Если хочется, то нужно делать, жалеть будешь потом, не сейчас. Сейчас нужно просто идти, шаг, другой…»