Меняй курс, Телятников, меняй!
ВОПРОСОВ БОЛЬШЕ НЕТ…
Сегодня год, как я стала секретарем райкома. Никто из моих домашних об этом не вспомнил. Алеше сейчас прибавилось хлопот, надо помочь жене покойного брата обменять квартиру на меньшую. Пенсию Мария Захаровна получит небольшую, и содержать теперешнюю квартиру она не сможет, да и не хочет. Костя заявил, что ему площадь в Москве не нужна, он твердо решил уехать куда-нибудь подальше. Пусть едет, поживет самостоятельно, это ему будет только на пользу.
Все-таки чуть-чуть обидно, что Алеша и Таня не вспомнили о моем «юбилее». Но как только я вышла на улицу, мою «обиду» словно рукой сняло, вернулось чувство юмора: «Что это тебя, голубушка, на „юбилей“ потянуло?»
Первым в райкоме я встретила Митрофанова. Вчера я поговорила с секретарями райкома и с секретарем нашего партбюро Анфисой Андреевной. Оказалось, что все они, причем давно, считают, что Митрофанова надо освободить. Второй секретарь Петр Евстигнеевич предложил:
— Хотите, я с ним поговорю?
А Георгий Георгиевич отсоветовал:
— Пусть Лидия Михайловна сама. Только надо сначала подумать, куда его устроить? У него двое детей.
Я подумала: «Он знает, сколько у Митрофанова детей, а я не знала. Эх, Лидия Михайловна, когда же ты по-настоящему работать научишься? А еще „юбилей“ хочешь справлять!»
Митрофанов спросил меня:
— Можно к вам?
Я не в меру гостеприимно ответила:
— Пожалуйста, проходите. Мне тоже надо с вами поговорить.
Он стоя сказал:
— Вы не будете возражать, если я перейду на работу в институт к Владимиру Сергеевичу?..
Я подумала: «И тут Владимир Сергеевич!» А вслух сказала:
— Садитесь. Что вы там делать собираетесь?
— Владимиру Сергеевичу нужен помощник по хозяйственной части. Зарплата приличная…
— С партийной работой вам не жалко расставаться?
— Жаль. Но, откровенно говоря, не вышел из меня партработник.
— Это вы сами решили?
— И сам решил. И Владимир Сергеевич подсказал.
— Ну, если вы сами считаете, тогда…
Если бы все дела решались так просто!
После ухода Митрофанова начался наш обычный райкомовский день: телефонные звонки, одно заседание, другое…
Позвонила Таисия Васильевна, сказала, что обязательно зайдет сегодня же, хотя немного и нездорова.
Вошла оживленная, довольная:
— Все в порядке. Партком принял Грохотова в партию единогласно.
— А Телятников был?
— Первый голосовал. Речугу закатил о внимании к человеку. Я завтра нашей комиссии доложу и в четверг на бюро.
И вот снова четверг. С «делом Грохотова» все члены бюро знакомы подробно, каждый прочитал решение внештатной комиссии по приему и персональным делам и справку Таисии Васильевны.
По предложению Матвея Николаевича прием Грохотова мы решили проводить не вместе со всеми, а отдельно. Матвей Николаевич сердито сказал:
— Я ему скажу несколько слов. В назидание, так сказать.
Владимир Сергеевич попытался возразить:
— Все же совершенно ясно.
Но Матвей Николаевич был неумолим. Чтобы не обострять отношения, я согласилась:
— Давайте отдельно.
Владимир Сергеевич укоризненно посмотрел на меня, а как только заседание началось, прислал мне записку: «Никогда не уступайте, даже в маленьком, если чувствуете себя правой. Маленькая уступочка обязательно повлечет за собой большую. А обострить отношения иногда очень полезно. Извините за вмешательство».
Я улыбнулась в ответ, но Владимир Сергеевич был серьезен и как будто не заметил моей улыбки.
А Матвей Николаевич разошелся, беспрестанно задавал свои вопросы:
— Когда последний раз были у избирателей?
— Как повышаете свой образовательный уровень?
— Какие книги читаете?
В этот день, как всегда, большинство вступающих была молодые. Были люди и постарше, и в их числе доктор технических наук из института Владимира Сергеевича — товарищ, Стогов. Доктор недавно вернулся из заграничной поездки, выступал с лекциями в Лондоне на английском языке и в Брюсселе на французском.
Матвей Николаевич и Стогова спросил, как он повышает свой уровень.
Георгий Георгиевич смущенью улыбнулся и поправил Матвея Николаевича:
— Я думаю, что данный вопрос не совсем уместен.
Но Стогов ответил очень подробно:
— Вы задали мне самый сложный вопрос. Я сейчас в очень трудном положении: наша отрасль науки развивается на редкость быстро. Надо много читать, а все читать не хватает времени…