— Накурил ты! Задохнешься.
Посидела. Позвала:
— Пойдем, Саня, домой.
Столяров улыбнулся:
— С удовольствием бы… Служба. Ты иди, Соня, не томись.
Жена обняла дежурного, поцеловала:
— Я бы тебе сказку рассказала…
— Иди, Соня, иди. Войти могут.
— Ну и сиди тут…
Еще раз поцеловала, потрепала за волосы и ушла. Ушла вовремя, потому что дверь дежурки распахнулась и на барьер хлюпнулся толстый гражданин.
— Где начальник?
— Я начальник.
— Самый главный?
— Не совсем главный. Младший лейтенант Столяров слушает. В чем дело?
— Открыться хочу… Понял? Желаю очистить душу.
— Украл или еще что-нибудь?
— Украл, жизнь у себя украл. Не могу больше… Пиши. Только сразу укажи — хочу на поруки!
— Фамилия?
— Кокин.
— Имя?
— Евлампий.
— Отчество?
— Федорыч.
— Место работы?
— Колбасная мастерская.
— Должность?
— Мастер… был мастер, пока одна сволочь меня не вовлекла.
— Много выпили? Извиняюсь, что желаете показать?
— Показать? На, смотри…
Кокин выложил золотые часы, начал бросать на пол пачки денег.
— Смотри! Пиши акт…
Дежурный нажал кнопку. На зов влетел молодой милиционер. Столяров коротко приказал:
— Подбери и пересчитай. Сначала помоги гражданину сесть. Не в себе, видно. Итак, приступим:
«В 00 часов 47 минут 12 июня неизвестный гражданин, назвавшийся Кокиным Е. Ф., явившись в нетрезвом виде, заявил, что желает покаяться, и предварительно выложил из различных карманов… сколько, Шаповалов, он выложил? — семнадцать тысяч шестьсот пятьдесят три рубля и на один рубль двадцать копеек мелкой разменной монеты… При первом допросе гражданин Кокин добровольно показал, что вышеперечисленные деньги…»
Зазвонил телефон, Столяров бодро доложил:
— Слушаю, товарищ начальник. Особых не случилось. Но кое-что есть. Одну минуточку, я подойду к другому аппарату…
Младший лейтенант прошел в смежную комнату, прикрыл дверь. Но все же было слышно:
— Вот так. Куда его девать?.. Отпустить под подписку о явке?.. Лучше задержать? Хорошо. Задержу… В вытрезвитель. Прекрасная мысль. Будет выполнено. Есть!
Кокин задремал и, не сохранив равновесия, свалился со стула. Шаповалов помахал над ним газетой. Но все было напрасно, только муха с кончика носа перелетела на ухо. Очистив душу, колбасный мастер уснул.
Светало.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ.
О пользе гребного спорта.
Случаются дни, когда природа выдает все как по специальному заказу. Небо — нежно-голубое, с розовым оттенком. И словно для того, чтобы подчеркнуть полную его ясность, плывет в вышине маленькое, случайно отбившееся от родной стаи облачко.
Хороша и температура — не жарко и не холодно. Температура, что называется, в самый раз, как по заказу.
Такой именно день выдался в Краюхе в воскресенье.
На рассвете прошла гроза. Омытый ливнем воздух был чист, прозрачен. От лодочной станции до элеватора добрых три километра, а в это утро казалось — протяни руку, и вот он, рядом, можно даже погладить влажную бетонную громадину.
Над Сетью таяли остатки предутреннего тумана. На мокром песчаном берегу отчетливо, как на пластилине, отпечатывались следы.
В такое утро сидеть дома было бы просто грешно, поэтому у лодок спозаранку начали собираться участники прогулки.
Рабочие завода фруктовых вод и безалкогольных напитков подошли со своим духовым оркестром. Дирижировал мастер-квасник Частов. Через несколько минут подкатил грузовик с продукцией завода. Рядом с шофером сидел директор Сизов.
Когда выгружали ящики, из которых торчали головки бутылок с металлическими гофрированными пробками, Сизов легонько покрикивал:
— Поберегай!
Но как только парни со смехом подняли ящик, накрытый сине-белой клетчатой скатертью, Сизов бросился к машине, как чемпион-пловец спешит на помощь утопающему младенцу:
— Осторожно! На руки принимай! На руки. Я сам…
Шаловливый ветерок легкомысленно загнул угол скатерти. Из ящика на мгновение выглянуло горлышко с белой головкой. Один из парней подмигнул Сизову и уважительно сказал:
— Заправочный материал.
Подъехал пикап с калорийными булочками, кексами и пирожными. Все свежее, собственного производства. Вскоре подошли и сами кондитеры из артели «Заря».
Артельщики из «Гармонии» пришли с двумя роскошными баянами собственного производства. Один баян нес известный на всю Краюху гармонист Петр Синцов, второй — наладчик Николай Баженов. Оба сели на скамейку, вынули из футляров и бережно поставили на колени переливающиеся перламутровой пластмассой драгоценные инструменты.