— Наконец-то познакомились, — сказал Кулешов. — Теперь жить будешь.
Он полез под стол и ткнул соской в остренькую мордочку. Корсачонок отвернулся. Пришлось взять его на руки и просунуть соску между сжатых зубов. Вдруг лисенок начал жадно сосать, причмокивая и захлебываясь молоком.
На следующее утро выдалась нелетная погода, и летчики, собравшись в Красном уголке, стучали костяшками домино. Когда появился Кулешов, его встретили вопросами и шутками:
— Как новый жилец? Не очень храпит?
— Теперь можешь менять профессию. Иди в цирк укротителем — большие деньги, говорят, заработать можно.
— Как назвал свою находку?
— А вот так и назвал, — улыбнулся Кулешов. — Находка.
В это утро только и разговоров было, что о самых необыкновенных историях, происходивших с летчиками. В самолет одного из них ударились два гуся, пробили плоскости, да так и застряли в них. Машину пришлось ставить на ремонт, зато обед получился отменный. Другой летчик рассказал, как гонял по степи волка. Тот, уходя от самолета, метался по снежной целине из стороны в сторону, пока не упал мертвый. В этот рассказ не верили, но ведь чего только не бывает на свете! Однако живого лисенка не привозил еще никто…
Находка рос быстро.
К лету его шерсть стала пушистой, а лапы толстыми и неуклюжими. Они словно бы мешали ему своей тяжестью, и щенок бегал, переваливаясь. Находка все время оглядывался по сторонам, а большие уши, казалось, жили своей самостоятельной жизнью. Они двигались, то почти касаясь друг друга над маковкой, то вставали торчком по обе стороны большой головы, то непостижимым образом выворачивались назад. Можно было подумать, что щенок постоянно остерегается чего-то. На самом деле его глаза и уши, нос и язык исследовали все, с чем он встречался, а новые и незнакомые вещи попадались ему на каждом шагу.
Однажды в дверь Кулешову постучали, и вошел молодой летчик, недавно прибывший из училища.
— Разрешите?
Кулешов удивился. Они не были даже знакомы как следует. Кулешов знал, что фамилия молодого летчика Нечаев, что он из Ленинграда — вот и все.
У Нечаева было грустное лицо, и Кулешов догадался: с новичком что-то случилось.
Он не ошибся. Оказывается, утром Нечаев должен был совершить с командиром звена тренировочный полет в зоне аэродрома. И вот, рассказывал Нечаев, когда он начал выруливать на взлетную дорожку, то зацепил правой плоскостью за другой самолет. К счастью, никаких поломок нет, но…
— Короче говоря, — вздохнул Нечаев, — командир звена послал меня к вам. Говорит, посиди часок и поучись у Находки, как надо вертеть головой и оглядываться.
— Ну что ж, — едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, сказал Кулешов. — Посидите, поучитесь.
И Нечаев честно отсидел целый час, наблюдая, как бегает по комнате Находка, оглядываясь и двигая большими треугольниками-ушами…
В свободное от полетов время Кулешов выводил Находку на поводке. Щенок послушно бежал рядом, но вдруг словно бы натыкался на какую-то невидимую стену и начинал вертеться, тянуть в сторону так, что из горла вырывались глухие хрипы. Тогда Кулешов останавливался, а потом шел за Находкой. Корсачонок бежал, уткнув в землю острый черный нос, бросался из стороны в сторону или замирал, чуть вздрагивая, — только уши ходили ходуном.
Что чувствовал он? Какие запахи, какие звуки, нет доступные человеку, доносились до него? Может быть, здесь же, в траве, покрывающей аэродром, гнездились птицы и древний инстинкт охотника проснулся в Находке? Кулешов вспоминал слова командира отряда: «Зверь-то ведь дикий, не собака».
У Находки отросли крепкие острые зубы. Каждый день повариха тетя Даша оставляла для него кости с кусками жил и мяса, и Находка расправлялся с костью так, что она казалась полированной. Но, возвращаясь из полетов, Кулешов обнаруживал то разорванные в лоскуты тапочки, то растрепанный учебник английского языка, то растерзанную подушку, причем перья устилали комнату, как первый снег. Пришлось прятать в шкаф все, до чего мог добраться Находка.
Как-то Кулешов получил бандероль. Через жесткую бумагу, на которой стоял московский штемпель, прощупывалась книжка. Еще не догадываясь, кто мог прислать ему книжку из Москвы, Кулешов разорвал бумагу. Это было пособие для начинающих собаководов. На первой странице Кулешов прочитал надпись, сделанную чернилами:
«Друг! Поскольку я не верю в твои таланты укротителя, посылаю тебе эту книгу. Авось пригодится. Желаю тебе целых ботинок и брюк. Привет Находке! Не слопала ли она еще твой красивый голубой галстук?»