Студенты, получившие образование по таким учебникам (а это не худшие образцы), смогут научиться самостоятельно мыслить, только забыв то, чему их учили. Познание общества рубится под корень, заставляя вспомнить слова Томаса Гоббса о том, что книги по геометрии были бы сожжены, задень они чьи-нибудь интересы [639].
Если изгнать из гуманитарных наук исторический материализм, они утратят научность. Это уже происходит. Поэтому не удивляет такое, например, открытие источника общественного прогресса, сделанное доктором экономических наук, директором Центра исследований постиндустриального общества В. Л. Иноземцевым в книге «К теории постэкономической общественной формации» (1995): «Люди сегодня способны изменять систему социального устройства, модифицируя свою внутреннюю природу или даже существенным образом изменяя представление о ней» [640].
Этот умопомрачительный способ разрешения противоречий современного мира, который должен привести к «избавлению от субъективно воспринимаемого феномена эксплуатации» и переходу к постэкономической общественной формации, знаменует итог многолетних исследований автора, посвященных «критическому переосмыслению марксистской теории экономической общественной формации» (так в аннотации). Книга набита изречениями отцов церкви и предварена эпиграфом из Екклезиаста. Замена социальной революции найдена. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно, особенно когда знаешь дальнейшую эволюцию взглядов В.Л. Иноземцева – в сторону защиты неоколониализма [641].
Глава 4 Основные проблемы теории революции
Прогресс и регресс. Революция, контрреволюция, антиреволюция
Полагая критическую часть настоящей работы завершенной, перейду к более трудной – позитивной.
Развитие общества есть его качественное и направленное изменение. Этими признаками развитие отличается от других форм изменений. Направленность развития может быть восходящей, прогрессивной, и нисходящей, регрессивной. И прогресс, и регресс закономерны. Возникает вопрос о критериях общественного прогресса.
Позиции авторов, признающих, что прогресс существует, делятся на три группы.
Первые считают, что прогресс общества – это прогресс производства. «Поскольку экономические отношения составляют фундамент всякой общественно-экономической формации… то критерий прогресса нужно искать прежде всего в сфере экономических отношений, в сфере производства» [642].
Вторые – что в обществе существуют несколько равноправных подсистем, для каждой из которых выделяются свои критерии прогресса. Эта точка зрения встречалась даже в советских учебниках по историческому материализму [643] при критике вульгарно-экономического понимания прогресса; тем более она популярна в современной российской философии, вообще отличающейся эклектизмом: «В отношении общества применяется комплексный критерий. Фактически каждая его подсистема – производительные силы, производственные отношения, нравственность, культура – требуют своего специфического критерия…» [644] Дальше авторы насчитывают пять критериев для пяти подсистем, хотя при таком подходе можно найти и пятьдесят.
В первом случае, на мой взгляд, происходит неправомерное отождествление общественного производства со всем обществом; во втором – просто утрачивается научный подход к обществу.
Поэтому верной мне представляется третья точка зрения – критерием прогресса общества является степень свободы людей, живущих в этом обществе: «Для того чтобы определить, является ли данная ступень в развитии общества более прогрессивной в сравнении с предшествующей, необходимо выяснить, насколько полно реализованы в жизни людей данного общества существенные признаки человеческой свободы» [645]. К этому выводу приводит и обзор взглядов на критерий прогресса, данный в книге доктора философских наук А. П. Бутенко «Общественный прогресс и его критерии» (1980).
Повышение степени свободы, т. е. степени господства людей над внешним миром, основано на прогрессе производства, но не сводится к нему – как общество не сводится к производству, но и не делится на несколько равноценных подсистем, не имеющих обшей основы.
Определение степени свободы человека применительно к каждому способу производства является сложной и неразработанной проблемой, выходящей за рамки данной работы. Отмечу лишь, что фактическая свобода часто не совпадает с формальной, что было хорошо подмечено Э. Мейером в вопросе о рабстве и колонате. Фактическая свобода – это степень свободы труда, включающая различные (политические, юридические, технические, демографические и др.) аспекты. На ней базируется свобода других сфер жизни.