Не успел я прийти в себя, как мне преподнесли новый сюрприз — я был прижат к земле мощными передними лапами, а напротив моего лица распахнулась полная острых зубов пасть. Эйла издала пару рыков и снова перекинулась, теперь уже не мощный зверь прижимал меня к земле, а лёгкая девушка упиралась в мою грудь руками.
Я не сразу смог понять, что видел не только это — не обратил внимания, — в тот момент я видел ещё и полупрозрачного зверя, которым она была во всей его красе. И я до сих пор видел полупрозрачное тело, но не зверя, а красивой молодой женщины. От своего игрового прототипа она отличалась, и в лучшую сторону. Волосы были более длинными, на теле отражались результаты многочасовых тренировок. И как в столь нежном создании была заключена столь грозная сила? Она, очевидно, была воином, но при этом не перестала быть женщиной. И сейчас эта женщина, полностью обнажённая, сидела на мне, что не могло не вызвать у меня ответной реакции. Впрочем, она была успешно подавлена разумом и его аргументами. Как бы хорошо мне ни было, но затягивать это тоже было нельзя.
— Может, слезешь с меня? — как бы невзначай спросил я, и отсутствие глаз не помешало мне ощутить, как она дёрнулась.
— А, д-да! — она резко вскочила и, судя по всему, начала искать свою одежду.
— Лови, — я кинул ей свой плащ и встал на ноги. — Эйла, это плащ, его нужно накинуть на себя, а не прижимать к груди.
Обернувшись, я уже не увидел её полупрозрачного силуэта, мой резерв был опустошён почти полностью, и меня начало клонить в сон. моё тело явно ещё не было готово к таким экзерсисам.
— Э, Дульвит… — начала было она, но я не дал ей продолжить.
— Завтра, всё завтра. Я сейчас слишком сильно хочу спать, чтобы думать о чём-то другом. Мы поговорим завтра, вдвоём, наедине.
Эйла кивнула. Я и в самом деле соображал со скрипом, мысли текли слишком медленно, а глаза грозили сомкнуться в любой момент.
— Пошли.
Она опять кивнула и пошла за мной. Шла уверенно, не спотыкалась. Хотя после того количества магии, которое через неё прошло, это неудивительно: такая доза вышибла с неё всё опьянение, и теперь она снова была в ясном уме и трезвой памяти. Блин, кто бы мне подарил ясный ум и трезвую память.
До съёмной комнаты добрались быстро, даже очень. По дороге мы друг с другом не говорили по той причине, что я старался не заснуть, а Эйла в это время осмысливала свою пьяную выходку и её последствия. Мне на её звериную часть, честно говоря, было плевать. Но ей я об этом говорить не собирался, пускай помучается. А то первому встречному раскрывать свой самый главный секрет не очень продуманно, и если бы на моём месте был кто-либо другой, могли бы возникнуть проблемы. И выпивка — не оправдание, а даже наоборот. Вот пускай и думает.
Уже в комнате Эйла решилась заговорить со мной.
— А…
— Мне всё равно.
— Почему?! — её искреннее недоумение можно было черпать вёдрами.
— Пускай этим забивают себе головы глупые людишки.
— Ты…
— Нет.
— А…
— Вампир. Первородный вампир. Патриарх вампирского клана, блин, — в шутку сказал я, и провалился в глубокий сон. А шутку мою, похоже, восприняли совершенно серьёзно.
…Сон был чересчур реален, я осознавал, что сплю, но не просыпался. Что же, это даже к лучшему. Или нет, если вспомнить, кто в этом мире заведует снами смертных. И если моё предположение верно, то ничего хорошего ждать не стоит. Ну, а если нет, то нет. Хм, откуда тут эта тропинка? Я точно помнил, что минуту назад стоял на крыше небоскреба, а теперь вот — на узкой, выложенной камнем дорожке, а команду на смену обстановки я точно не давал. Пойти, что ли, по ней? Всё равно ведь ничего не теряю. Так я и сделал.
Я шёл, обозревая окрестности. Ландшафт постоянно менялся, стоило отвести взгляд, и это добавляло сюрреализма. Дорожка вывела меня к уютной беседке, в которой меня ожидал мой «наниматель», Акатош.
В беседке я первым делом налил себе немного невесть откуда взявшегося горячего кофе: если есть, то грех этим не воспользоваться, тем более, что Акатош явно был не против. Скорее всего, именно он и достал кофе специально для меня. Усевшись за стол, я сделал пару глотков и выжидающе посмотрел на Акатоша, который отставил бокал и, в свою очередь, уставился на меня, явно изучая изменения, произошедшие со мной с нашей первой встречи.
— Не знаю, что ты там себе думаешь, но, пожалуйста, ответь мне на один малюсенький вопрос. Нет, это, скорее, крик души. Что ты, Бездна тебя поглоти, творишь?! — на последней фразе Акатош с тихого шёпота перешёл на яростный крик.