Я начал постепенно менять своё тело, превращая его в драконье. Точнее, я не менял, а всего лишь видоизменял его, накачивая магией из драконьего источника, — оно теряло человеческие очертания и приобретало драконьи контуры.
— Хватит, я поняла, — тихое рычание заставило меня прекратить, и я начал обращать процесс превращения вспять. — Назови своё имя.
— Дульвит.
— Я не помню такого имени среди Дова.
— Это моё нынешнее имя, старое пришлось оставить в прошлом. Новые времена требуют новых действий. Раньше меня звали Дрогсетур.
Должен заметить, ошарашенная драконша представляла собой весьма забавное зрелище.
— Дрогсетур? Но как?
— Я пробыл в ловушке многие тысячелетия, пока наконец наш отец Акатош не помог мне, послав туда сильную душу. Душу, которая в будущем могла стать Дова. Думаю, ты понимаешь, что это было сделано для моего освобождения. Так родился я.
— Ты злишься?
— Злюсь? Сначала я был в бешенстве. Прошло время, и бешенство стало яростью, ярость перешла в обречённость, обречённость сменилась жаждой мести, жажда мести прошла, оставив после себя тоску и непонимание, а следом и они пропали. Но я не мог позволить себе умереть, остатки былой гордости держали меня на грани забвения и безумия. Сейчас они вернулись — страх, обида, непонимание. Да и зачем спрашивать, если ты сама всё прекрасно видишь? Решила позабавиться? Раньше ты никогда не опускалась до такого. Впрочем, миром правят сильные, а ты сильнейшая на данный момент, поэтому делай что хочешь.
— Зачем ты так, брат, я никогда не хотела…
— Но сделала! — перебил я её.
— Да, сделала. Если хочешь, можешь убить меня, я не буду сопротивляться.
— Ты хочешь ещё больше унизить меня? — во мне поднялась горечь. — Думаешь, если я продукт слияния Дрогсетура и йор, то не помню, кому давал клятву служения, кому должен быть верен? Я помню и поэтому, несмотря на все свои чувства, никогда не стану клятвопреступником! Запомни это! Я не такой, как ты.
— Прости….
— Не проси прощения у того, кто не может его тебе дать. Я не равный тебе, я твой подданный.
— Почему ты так говоришь? Я ведь знаю, несмотря на то, что ты ставил себя ниже меня, Дрогсетур, мы всегда были равны. Мы же первенцы, брат и сестра.
— Дульвит, отныне и навсегда моё имя Дульвит. Дрогсетур умер, умер в тот момент, когда ты заточила его, всё это время существовала лишь его тень, он не пережил твоего предательства. Я принял его стремление, его желания, его память и тело, принял, чтобы родиться в этом мире самому и дать ему покой. Даже наши Пути разнятся, хоть и стремятся к одной цели, его Суд и моё Правосудие.
— Я не предавала тебя, Дрогсетур! После победы мы с Мирмулниром освободили бы тебя! Мирмулнир говорил, что всё будет в порядке, всё наладится, и ты снова станешь моей опорой, просто тебе нужно побыть одному, отдохнуть, но ты этого не понимал!
Мирмулнир? А он тут причём? Неужели эта скользкая тварь нашла, как одурачить Альдуин? Видимо, да. Нужно было прибить этого гада, когда была такая возможность, а не отпускать его.
— Мирмулнир, значит. Так это была его идея?
— Да, он мне очень часто помогал, особенно после того, как ты и Патурнакс ушли. Он стал моей опорой.
— Ясно, — ядовито произнёс я. — А теперь позволь тебе сказать то, о чём он забыл упомянуть. Никто из вас не смог бы открыть место моего заточения, не хватило бы вам ни сил, ни знаний. Ловушку можно было открыть только изнутри, но мне тоже это было не под силу, и, не помоги мне отец, я так там бы и гнил. Но я всё равно лишился своих сил, даже Путь мне пришлось взять другой, так как прежний меня отверг.
— Ты хочешь сказать, Милмулнир солгал мне?! — от очередного рыка меня пробрала дрожь, напоминая, кто передо мной.
— Да, — я лишил свой голос малейшего намёка на эмоции.
— Ты лжёшь!
— Верить моим словам или нет, решать только тебе. Я сказал правду.
— Я проверю.
И, естественно, она этой проверкой ничего не добьётся.
— Вижу, ты не согласен со мной. Почему? — её шок прошёл, и теперь передо мной снова была правительница целой расы.
— Он идет по Пути Хитрости, поэтому сможет снова обмануть тебя, раз уже такое проделал однажды.
— Что ты предлагаешь?
— Предатели должны умереть.
— Хочешь его отправить в Поток?
— Нет. Я хочу его поглотить.
— Мне послышалось «поглотить». Знаешь, что тебе грозит за такое? Смерть!