Это я понял, когда пробегавший мимо человек-наемник вдруг принялся выворачивать шею и бежать затылком вперед, пока не врезался в турианца из «Синих светил». Турианец без лишних слов двинул ему в зубы и уже занес было ногу, чтобы отвесить ещё и пинка, но… повернув голову, замер в нелепой позе, балансируя на одной ноге.
Недоуменно проследив за его взглядом, я сам чуть мандибулы не отвесил от вида «нижних девяносто» нагнувшейся поправить ботинок Лоусон.
Это она специально, что ли? Ведь логичнее было присесть, а не складываться, как портняжный метр, на абсолютно прямых ногах, демонстрируя окружающим свою великолепную… кхм, гибкость.
Наконец, с помощью кулаков и трехэтажного мата, сержант добился хоть какого-то порядка, и наемники, подбадривая себя матерными воплями, перебрались через сооруженную между домами баррикаду. Правда на этом их запал приугас и всё это стадо затопталось на месте, прикрываясь самодельными щитами и переругиваясь.
Внезапно с другой стороны перехода донесся едва различимый хлопок выстрела, один из щитоносцев, получив пулю в голову, кулем осел на пол, двое тут же об него запнулись, ещё трое налетели на упавших… В итоге, прямо перед баррикадой образовалась этакая куча-мала, в которую немедленно прилетела длиннющая очередь из штурмовой винтовки.
Я, не сдержавшись, поморщился, — душераздирающее зрелище, как говорил один ослик.
Толпа испуганно отшатнулась назад, но благоразумно скрывающиеся за баррикадой бойцы «Светил» вскинули оружие, а сержант, проревев: «Вперед, ублюдки, вам за это деньги платят!», рубанул короткой очередью над головами самых нестойких, сразу придав им должный заряд мужества и героизма.
Однако, опытный мужик — знает, как правильно коллектив на подвиги вдохновлять.
— А вам что, особое приглашение надо?! — сержант повернулся к нашей четверке.
— Пасть захлопни, — сплюнул на пол Массани. — Когда надо будет, тогда и пойдем.
Сержант собрался было проорать что-то матерное, но, обведя взглядом нашу хмурую компанию, почему-то передумал, буркнув:
— Вам бабки платят не за то, чтобы вы тут отсиживались.
— Как платят, так и работаем, — лениво бросил в ответ Массани, ставя точку в споре.
Толпа в переходе, наконец, кое-как разобралась и, сбив подобие римской «черепахи», двинулась вперед, оставив позади три трупа. Ещё четверо раненых, поддерживая друг друга, заковыляли обратно к баррикаде. Итого: минус семь на первых метрах.
А переход тут… метров сорок, и никаких укрытий. М-да, этак, они даже до его конца не доберутся.
— Ладно… — опустив визор, я пришлепнул на нагрудную пластину брони яркую голографическую наклейку с надписью «SR1 Нормандия», покосился на остальных, сделавших то же самое, и, включив кинетический щит, махнул рукой:
— Двинулись.
В ползущей впереди «черепахе» упали ещё двое, и у меня по спине с бодрым топотком пробежало стадо мурашек. Покосился на наклейку — не отвалилась ли. Блин, Гаррус, надеюсь, ты соображаешь так же хорошо, как стреляешь.
Так, подходим, осталось метров пятнадцать до арки, а там довольно большой зал с разными стойками, колоннами, тумбами и прочей хренью, вполне подходящей под укрытия.
Наемники ускорили шаг, стремясь быстрее уйти с открытого пространства, мы, по знаку Тейлора, наоборот притормозили.
— Массани! Шепард! — скомандовал церберовец.
Ну, понеслась!
Мы с Заидом бросаем по гранате прямо в центр «черепахи».
Сразу перехватываю штурмовую винтовку и, не целясь, жму на спуск до отработки термоклипсы. Промахнуться с такой дистанции все равно невозможно.
Рядом хлопает дробовик Тейлора, посылая заряды вольфрамовой картечи прямо в оглушенную, вопящую толпу, размеренно отстукивает короткие очереди автомат Лоусон, восторженно то ли рычит, то ли хохочет Массани, бросая ещё одну гранату…
Твою ж мать, это не бой — бойня.
— Бегом!!!
Перепрыгивая через трупы и раненых, мы бросаемся вперед и, забежав под арку, занимаем укрытия.
Устроившись за декоративной тумбой, я осторожно выглянул и несколько ошарашенно потряс головой, — вместо стройной «черепахи» нападающих в переходе вопила, подвывала и шевелилась какая-то бесформенная куча тел.
Вот нихрена ж себе мы напластали!
— Поднимайтесь сюда по правой лестнице, — махнул нам появившийся на балконе второго этажа турианец. — Я отключил ловушки.
О, а вот и сам виновник торжества. И, судя по голосу, это тот самый Гаррус Вакариан. Не то чтобы я сомневался, но…
— Джейкоб, вы с Заидом пока здесь. Закончите, — я кивнул на арку, откуда мы пришли. — Первыми тех, кто громче всех орет. Раздражают.