Вернувшись на кровать, я чуть не повизгивая от нетерпения, открыл «Ежедневник» и погрузился в изучение прошлого.
Но где-то через час, понял, что радовался зря. Нет, сама программа оказалась что надо. С множеством функций, с действительно удобным (а не «интуитивно понятным», как любят писать разработчики) интерфейсом… но вот в качестве источника информации — полный ноль. Записей-то много, но толку от них…
«Утрясти с Прессли график увольнительных», «Узнать у Адамса насчет ХМ-44бис», «Намылить холку Джокеру за ст. прон. на Цит.» и тому подобное.
Что логично (а что ещё может быть в ежедневнике кроме коротких записей), но обидно.
Блин, ну почему я такой невезучий попаданец, а? Ну вот что, трудно было снабдить меня дневником оригинала? Подробным. С описанием и характеристиками. Сносками и комментариями. Так нет же.
Рассеяно листая страницы, обратил внимание на красный значок в углу экрана.
Хм, что тут у нас? Кажется, ещё календарь… Полистал, — ну да, месяцы, числа. Только странный какой-то. Почему четыре дня подряд красные? Это что, праздники? Тогда почему подряд?
Перелистнул несколько месяцев, — блин, в каждом четыре дня красных. Нет, точно не праздники. Четыре дня каждый месяц бухать… это слишком.
Я задумчиво потер подбородок.
Где-то я подобное уже видел. Точно видел. Такой же вот календарик, где каждый месяц раскрашен, и несколько дней красные.
А, вспомнил! У подруги видел. Точно! Чистил ей комп, и открыл программу…
У меня зашевелились волосы. Даже там, где их от природы не было.
Программу… Та программа называлась…
Подрагивающей рукой перелистнул календарь — в каждом месяце, четко, с интервалом в тридцать дней… четыре дня красные.
Сердце, бухая как паровой молот, рухнуло куда-то в пятки, по позвоночнику пробежал озноб и одновременно с этим меня бросило в жар.
Потому что та программа называлась «Менструальный календарь»!
То есть это… это мой… Мамочки, я не хочу-у!
Стоп, а какой сегодня день?
Сверившись с основным календарем, убедился, что день самый что ни на есть «красный».
Так это что… это вот прямо сейчас?!
В ужасе поскуливая схватился за низ живота — нет, вроде сухо. Оттянул резинку брюк — и чисто.
Уф. Чуть отпустило. Значит не сегодня. Хотя, по этому, мать его, календарику должно начаться ещё вчера. Задержка, что ли?
Задержка?!!
Вот тут мне стало действительно плохо.
До медотсека я добрался побив, наверное, все существующие на флоте нормативы.
— Что с вами, Шепард?! — вскочила из-за стола Чаквас, увидев мою перекошенную физиономию.
— Док, — полупровыл, полупрохрипел я и, не зная что сказать, протянул ей руку с развернутым на голоэкране инструментрона «календариком».
— Прошу вас, сядьте, капитан, — Чаквас ласково похлопала меня по руке. — Успокойтесь.
— Док, что… почему…
— Капитан… Джейн, сядьте, прошу.
— Док… — кажется, меня заклинило.
Чаквас вздохнула:
— Этот календарик вам больше не понадобится.
— Что?! — возопил я, наклонившись к ней. — Док, я что, беременна?!!
— Нет-нет, наоборот.
— Да… Что значит «наоборот»?! Какое нахрен «наоборот»?! Что со мной, док?!
— Вы не беременны! — Чаквас повысила голос, чтобы достучаться до моего сознания. — Да сядьте же, наконец, Джейн!
Она надавила мне на плечи, заставив опуститься на стул.
— Не беременна, — выдохнул я. — А… э… почему «наоборот»?
Уф, я не беременный, то есть не беременна, в смысле… А почему не нужен календарь, если «наоборот»? И как вообще… можно быть беременной наоборот? И что вообще…
— Вот, выпейте, Джейн, — Чаквас сунула мне в руку стакан.
— Что это?
— Успокоительное. Пейте.
В два глотка осушив стакан и зачем-то заглянув в него, я уже спокойнее спросил:
— Так что значит «наоборот»? И почему мне больше не нужен календарь, если я не беременна?
Чаквас передвинула на столе планшет, смахнула невидимую пыль, побарабанила пальцами по столу, вздохнула.
— Джейн, вы не можете иметь детей.
— Э… в каком смысле? — не понял я.
— В прямом. У вас не может быть детей.
Стакан у меня в руках лопнул, рассыпаясь толстой пластиковой крошкой.
Бред какой-то. У меня не может быть детей. Как это?
Озадаченно стряхнув с ладони осколки пластика я посмотрел на Чаквас:
— Почему?
— Джейн, у вас… у вас не работают репродуктивные органы. Точнее, у вас половины их просто нет.
— Как нет? — тупо спросил я.
Чаквас потерла виски, словно пытаясь подобрать формулировку.