— Схожие культурные традиции не помешали твоему дяде Дмитрию сожалеть о женитьбе, а вот Титу просто не повезло с заниженной самооценкой жены, что может быть у почти любой супруги. Согласны, сын наш?
Я кивнул. А что возразить? Примеры яснее некуда.
— Народ Арелата достаточно сильно отличается от русского, но с твоим отцом мы жили душа в душу. Так что забудь до поры, до времени о своей концепции и при выборе обращай больше на общие чувства. Тебе представляется почти уникальная возможность выбрать ту, которая понравится, а не на которую укажут родители, будь она хоть плешива и нема одновременно.
— Благодарю, матушка! — с чувством ответил я.
— Кстати, твои портреты уже начинают переписывать с того, что был написан полгода назад. Когда доставят портреты девочек, ты выберешь одну или двух. Возможно, придётся съездить, чтобы вживую увидеть, поговорить... Тогда и решишь окончательно. Главное, чтобы было взаимное уважение, а любовь... любовь может случиться и потом.
Я пил какао с императрицей и находился в приподнятом настроении. Как мне повезло с такой приёмной матерью! Сам бы женился на ней, не будь я в теле сына. Кстати, надо будет сказать страже, чтобы не думая отстреливали всяких там залётных лебедей.
Матушка улыбалась мне, а я — ей. Такая сладкая! Стоп! Я пью горькое какао. Горькое... ну это понятно, ключевое слово — какао. Шоколада-то здесь имеется? Интересно.
— Ваше Величие, а в Европе известен сладкий шоколад?
— Что это такое, сын наш?
— Это вкусное какао, только... только... оно почти твёрдое и его можно откусывать небольшими кусочками.
— Нет, о таком мы не слышали, — закачала головой императрица.
— А сколько молока производится в Империи. Точнее, в ближайших землях?
— Не знаем, — незаинтересованным голосом ответила маман. — Много, наверное, вот только куда его девать? Мы слышали, что масло из него делают и творог, но долго его хранить негде.
Я задумался. Если колонии поставляют сюда какао, которое не очень-то и популярно у населения из-за горечи, а сахар дорог безумно, то должны быть излишки какао-порошка. Здесь имеется молоко, которое просто негде хранить. Значит, можно начать производство сухого молока, из которого вкупе с какао-порошком довольно несложно получить молочный шоколад, так любимый женщинами. Остатки сухого молока, если они вообще будут, можно и зимой продавать.
— Ваше Величие, у Министерства двора имеются в подчинении какие-нибудь молочные фермы?
— Сын наш, странные вы вопросы задаёте. Неужели мы должны всё знать? Вот допейте какао и идите... в Министерство двора. От ваших вопросов у нас мигрень может начаться.
— От мигрени выпейте аспирин, — кладу на стол пакетик. — А в Министерство двора я уже иду...
Барон Андрей Сибелиус принял меня благожелательно.
— Андрей Константинович, — начал я разговор, — мне интересно узнать о молочных фермах в нашем государстве. Ея Величие послала к вам с этим вопросом.
— В подчинении министерства двора имеются три фермы по пятьдесят коров, — начал отчитываться барон. — Суммарно они дают около ста пятидесяти вёдер в день.
— И что делают с таким молочным морем?
— Часть отправляется на кухню, часть перерабатывается в масло и творог. Остатки продаются.
— Много остатков? — интересуюсь.
— Стараемся их не делать, но бывает до пятидесяти вёдер... по разным причинам, конечно.
— Хорошо-хорошо, — потёр я руки. — Андрей Константинович, зимой потребности молока выше или ниже?
— Зимой потребности такие же, как и в любое другое время года. Но надои ниже, и остатков почти не бывает.
— А сыр делает здесь кто-нибудь?
— Сыр? — задумался барон. — Если мягкий, то да, кто-то делает.
— И ещё вопрос: стеклянная посуда с очень плотно закрывающимися крышками имеется в продаже?
— Ваше Высочие, ответ на этот вопрос не в моей компетенции, но нечто подобное вроде бы существует.
— И последний вопрос перед уходом: мне нужен слесарь или механик местный, чтобы мог механизмы всякие из металла делать.
На этот вопрос барон долго не отвечал. Наконец, будто что вспомнив, ответил:
— На пороховой мануфактуре имеются такие. Вот только не знаю, подойдут ли они вам, Ваше Высочие.
— Адрес напишите, пожалуйста.