«Я расслаблен, тело невесомое...» — в голове стали проноситься фразы аутотренинга...
Неожиданно я проснулся.
«Ханна!» — молния сверкнула в моём сознании. Взяв из вазы яблоко, я наскоро его съел и стал переодеваться в более простой костюм. Лакеи-дурни отсутствовали, и мне пришлось неплохо так повозиться, в попытках застегнуть все пятьдесят пять пуговиц камзола. Хмм... А в нём я себя чувствую менее скованно, чем в парадном. Вот и буду его теперь носить постоянно. Оглядев себя со всех сторон в огромном зеркале, по случаю бала доставленном в мою спальню, я вышел в коридор, который был перекрыт постами лейб-гвардейцев.
Оглядев некоторых из них и даже похвалив, я спустился на первый этаж. Уф... Из зала тянуло духотой и запахом пота. Хорошо, что вскоре додумались приоткрыть окна, хотя теперь вспотевших людей наверняка продует. Как мне рассказал портной во время первой долгой примерки, будь он трижды неладен, сейчас в моду начали входить тонкие женские платья из невесомой ткани... Муслин, что ли?.. И хотя такие не подходят под наш климат, продаются они за огромные деньги. Так вот, разгорячённые танцами и жаром от светильников девушки, поддавшиеся этой моде, легко заболевают от малейшего сквозняка. Не удивлюсь, если продажи аспирина-холлина уже завтра подскочат.
Как и утверждал портной, на меня никто не обращал внимания. Подростков везде было без счёта, и я нисколько не выделялся из общей массы обалдуев, которым очень хотелось пролезть именно туда, куда запрещено. На танцы они обращали мало внимания, поскольку очень хотели как-нибудь напакостничать. Я даже пнул одного, скорее всего, сына какого-то купчишки, который ножичком пытался счистить позолоту со стены. Тот, визжа, как поросёнок, стремительно ускакал жаловаться своему папаше Ну-ну... Попробуй! Лейб-гвардия не дремлет!
Прошло полчаса, и мною были исхожены все залы, но Ханна нигде не нашлась. «Не судьба!», — подумал я, и через открытые панорамные окна вышел наружу. Как, всё-таки хорошо на природе! Прохладный воздух, никто не толкается и не наступает на ноги. Лепота-то какая! Но был я здесь не один, — желающих вдохнуть полной грудью насчитывалось человек двадцать. Постояв минут пять, я уже собрался было возвращаться, дабы не простудиться, но внимание привлекла невысокая фигурка в простом платье. Почему-то захотелось поближе посмотреть на эту модницу в платье-рубашке с высокой талией и причёской а-ля греческий узел.
Ну... так себе, если честно, ноги обычной длины, талия если и есть, то не бросается в глаза, руки не изящны, хотя и грубыми их не назвать. Я пригляделся к профилю и оторопел. Ханна! Стою и молчу как дурак. Девочка меня тоже заметила и узнала, поскольку мило улыбнулась.
— Добрый вечер! — начал я, поскольку первым всегда должен заговаривать мужчина.
— Добрый вечер! — с приятным акцентом ответила она мне.
— А я искал... — начал я и замолчал, не зная, как продолжить.
— Я тоже, — милая улыбка не сходила с её лица. — Хотела поблагодарить за пригласительный.
— Ерунда! — махнул я рукой. — Мне это ничего не стоило.
— Четыреста рублей для тебя ерунда?
— Хмм... — извилины скрипели в попытке найти остроумный ответ, но масла явно не хватало. — Почему ты здесь, а не в залах? — ловко перевёл я разговор со скользкой темы. — Тут холодно, а твоё платье... — я запнулся. — Замёрзнешь же!
— Ты прав, пора возвращаться.
Мы вошли в залу и сразу ощутили тепловую завесу, которую не смогли развеять порывы воздуха, поступающие через открытые кое-где окна. Ханна казалась задумчивой, и я уже хотел спросить о причине, но тут она взглянула на меня:
— Пригласишь меня на танец?
— Конечно!
То, что это её предложение не соответствовало этикету, мне в голову не пришло. До залы, специально отведённой для подростков, идти было недалеко. Вскоре там объявили танец, и мы, переглянувшись, пошли к выстраивающимся шеренгам. Да, надо будет как-то наградить учителя танцев за науку. Конечно, свои монеты он уже получил, но ему бы заплатили даже если бы я ничему и не научился.
Музыканты играли хорошо, мелодия звучала задорно, а танцоры так же легко вторили ей. На удивление, Ханна двигалась лучше меня, и иногда прикрывала улыбку, когда я ошибался. Мне стало обидно, и чтобы не показать своего смущения пригласил её на второй объявленный танец. Его я выучил намного лучше, и неявных улыбок поубавилось.