Я с беспечным видом шел к селу, а в голове моей вертелось: «А ведь это только второй день „нашей“ войны! Но события всего лишь недельной давности кажутся такими далекими, а проблемы — мелкими. Увижу ли я жену и сына? Кто все это нам устроил? А я ведь людей убил!» И снова по кругу: «Как там мои? Кто и зачем нам такую подляну сделал? Справимся ли? Да и вообще, получится ли у нас пережить эту войну?». Так, занимаясь самокопанием, я и дошел до деревни. Село было не то чтобы крупным, но солидным. Гавкали собаки, изредка доносилось мычание коровы. Идиллическую картину портил только сгоревший остов грузовика на обочине дороги да торчащие в поле станины лафета противотанковой пушки. Однако на первый взгляд никаких войск в деревне не было. Добравшись до крайнего дома, я с приветливой улыбкой постучал в калитку:
— Эй, хозяева! Есть кто?
Грубый мужской голос из-за забора спросил:
— Кто такой? Чаго табе?
— Беженец я. Еды бы купить у вас хотел.
— А на кой нам гроши твае?
— Ну, может, на часы сменяете чего-нито?
— Не. Гадинники нам без нужды.
Пройдя с таким же результатом еще три дома, я уже начал было сомневаться в успехе моей миссии.
Но тут у большого дома, стоящего почти в самом центре деревни, мне повезло.
— Часы? — В голосе послышалась заинтересованность. — А ну покажь!
Отчего-то этот говор мне показался несколько отличающимся от всех, что я слышал в деревне. Хотя здесь же еще Союз — поперемешались все, и хозяин этого дома вполне мог быть откуда-нибудь с Вологодчины или из Подмосковья.
— Как же я вам их покажу? Вы за забором стоите.
— А ты их сюда перекинь.
«Ха, нашел дурака. Гранату я бы тебе, куркулю, перекинул», — подумал я, но ничего такого, конечно, не сказал.
— А вдруг обманете… Нет, не перекину.
— Тогда держи их в руке, я щаз калитку приоткрою и посмотрю.
Держа часы в левой руке, я приготовился долго ждать. Но калитка распахнулась на удивление быстро… И в грудь мне уперлись стволы охотничьего ружья. Скосив глаза, я увидел взведенные курки.
— Э, хозяин, что за шутки? — начал было я, рассматривая коренастого селянина лет сорока, как раз и державшего меня на прицеле.
— Так время-то сейчас военное. Ну-тка, покаж часики!
Я медленно помахал рукой с зажатыми часами.
— И чего за них хочешь?
— Хлеба, ну и картошки в сидор насыпать.
— Это можно. Вон, клеть видишь? — И суровый крестьянин кивнул головой в сторону сарая, стоявшего в глубине двора.
— Вижу.
— Вот и шагай туда. Да не балуй, а то стрельну! — Голос говорившего был совсем не угрожающим, а скорее ленивым.
Конвоируемый «пейзанином», я поплелся к сараю. Когда до сарая оставалась пара метров, мой конвоир сказал:
— Так, часики на землю положи, а сам в сарай иди, там в глубине ларь стоит — насыплешь себе в сидор картопли, сколько влезет.
ГЛАВА 13
Ну что же, вот оно. Теперь все по-настоящему. Никаких тебе криков «Попал!». Если попадут, убьют к чертовой матери. И никаких идиотизмов вроде: «Император защитит»… — Мысли роились, наскакивая друг на друга. «Интересно, как там драгоценная моя? И Мишка? Увижу ли их еще?»
В голове творился форменный бардак. До этого момента думать было особо некогда, а теперь, во время этой «прогулки» до деревни, мысли как будто кто-то выпустил на волю, и они, словно дикие пчелы, устроили настоящий хаос в голове. Вспомнив принцип «мысли пачкают мозги», он попытался их унять, сконцентрировавшись на рутине: «Спокойно, с пятки на носок… веточка… обходим, смотрим вправо. Кусты шевелятся? Показалось…». Через некоторое время таких самоувещеваний голова несколько прочистилась, и мысли уже можно было хоть как-то внятно структурировать.
«Как сюда попали — непонятно. Дырки во времени и прочая научная и не очень фантастика? Да, пожалуй, и неважно уже. Карты сданы, и придется играть тем, что на руках. А на руках у нас сорок первый год. Жесть… Одно успокаивает: вокруг ребята, которые могут научить буквально всему, лишь бы первую стычку свою пережить. Выжить — вот и все, что нужно. А дальше времени вагон: будет возможность и стрельбу подтянуть, и азы рукопашки освоить. Хорошо еще, здоровьем своим вовремя озаботился, и физуха теперь в более-менее пристойном состоянии. Так что шансы есть, и неплохие».
Идти с немецким карабином по лесу было непривычно — слишком длинный. Постоянно приходилось смотреть, чтобы не зацепиться за ветку стволом или прикладом. Это не современные (хотя что теперь значит «современное»?) автоматы, легкие и, главное, короткие. С привычной игрушечной «G36» [23]или «М4» [24]он мог пройти бог знает сколько километров, а потом еще и действовать более-менее эффективно. А теперь «мышечную память» придется загрузить еще и немецкой винтовкой. Тяжесть — это ерунда, да и распределен вес очень грамотно, «кар» — все же удобное и прикладистое оружие. Длинный вот только, собака, придется к этому привыкать, но еще неизвестно, что лучше, «кар» или «МП-38», который «по ощущениям» тяжелее.
«Надо будет на досуге научиться правильно вскидывать винтовку, а то не зря командир ругался на то, что у „привода“ вообще нет отдачи. Да и Тоха с Люком только презрительно хмыкали, когда видели кого-нибудь из страйкболистов, палящего из „калаша“ с одной руки. Боже мой, сколько же всего нужно освоить!
Пострелять из „девяностовосьмого“ „в жизни“ как-то не пришлось. Из „мосинки“ стрелял, даже собрать-разобрать могу. Может, стоило взять ее? Впрочем, будем надеяться, занимательное ежевечернее чтение не пройдет даром: Колян „Берсерк“ столько книг по оружейке подогнал в свое время — читать не перечитать. Хорошо, что былое увлечение „германщиной“ сказалось, и книжки по „девяносто восьмому“ и „тридцать четвертому“ были изучены первыми и внимательно. С „эмгачем“ и так все понятно, а с „каром“ разбираться придется».
Хрусть!
«Бл… под ноги… внимательнее… Теперь каждая минута — учеба, каждая секунда! Внимательно… Это у ребят от двух до двадцати лет военной службы с участием, у тебя только те несколько лет, что ты — „солдат выходного дня“.
Приятно, конечно, когда Шура говорит, что я достиг состояния „чуткий воин“, но шаромет — одно, а настоящий лес — совсем иное…
„Внимательно… Выжить — вот и вся твоя задача на сегодняшний день. Выжить, а дальше уже будем разбираться, как возвращаться — „своим ходом, год за годом“ (интересно, откуда эта цитата? Забыл…) или переносом каким“. Мысли пачкают мозги, так что смотрим по сторонам и перестаем думать, пора смотреть, слушать и чувствовать».
И он обратился в слух, зрение и обоняние.
ГЛАВА 14
Когда я зашел в сарай, вглядываясь в царивший там полумрак, дверь за мной с противным скрипом захлопнулась. «Вот попал!» — пронеслось у меня в голове. Спустя пару мгновений я понял, что в сарае я не один — в дальнем углу кто-то встал с соломы, покрывавшей земляной пол.
— Эй, хозяин, ты чего? — громко спросил я, пиная дверь. — Выпусти!
— Посиди пока, служивый! — донеслось из-за двери.
Я примерился, собираясь попробовать вынести дверь ударом ноги.
— Не советую, мы пробовали. А эта сволочь обещала жаканом через дверь стрельнуть, если шуметь будем… — раздалось у меня за спиной. Я чуть не подпрыгнул от неожиданности и обернулся. Скрывавшийся в полумраке собеседник между тем продолжал:
— Ну, будем знакомиться?
Однако в этот момент мой пленитель заорал кому-то во дворе:
— Семка, етить тебя налево! Где ты? А ну полезай на клеть да маши хосподам официрам. А то в клети уже пятеро спойматых.
Из темноты ко мне вышли трое в военной форме. Правда, выглядели они похуже, чем «наши» окруженцы. У одного был синяк вполлица, а шею другого украшала повязка из грязнущего бинта. В петлицах третьего я разглядел три треугольника, причем, судя по отсутствию других эмблем, он был из пехоты.