— Какой-то ты стал воинственный последнее время. Прямо не узнаю тебя, — внимательно глядя на подданного, произнёс император.
— Не подумайте дурного, ваше величество, — вновь немного поклонившись, ответил князь. — Просто, глядя на происходящее, я вижу, что правые всё больше набирают сил. Причём они не только становятся активнее, к ним с каждым годом, присоединяется всё больше лордов.
— Ты прав. Но война это не выход. Ты ведь это тоже понимаешь.
— Я и сам долго так думал. Но сейчас крайне неуверен в этом.
— Понимаю тебя. Но давай попробуем ещё.
— Как прикажете ваше величество, — поклонившись, ответил Джоан. По его лицу было отчётливо видно, что он недоволен решением монарха. Но будучи князем, он не мог позволить себе пойти против воли суверенного правителя. В противном случае, как он сам считал, чем он тогда будет отличаться от правых, которые в угоду своих интересов готовы попрать не только закон, но и саму основу государственной власти, которая, по сути, подтверждает их собственное право быть лордами своих земель.
— Благодарю, Джоан. Я и сам отдам приказ королевским войскам быть готовыми к любым неожиданным поворотам событий. Но, прежде чем ввергнуть страну в кровавую бойню, я всё же желаю хотя бы попытаться решить проблему мирным путём.
— Прошу меня простить, ваше величество. Но лично мне, не ведомы подобные пути. Посему надеюсь, что вы меня просветите. — В ответ на это император, лишь невесело вздохнул. Ведь он и сам не был уверен в выбранном им пути. А единственное, что заставляло его следовать ему, так это целостность и сила империи, которые он желал сохранить.
— Я считаю, что в первую очередь нам нужно решить текущие проблемы. Для этого я направил в Шатларск Маркуса Виануса, дабы он взял Григория и Дмитрия под арест. — От сказанного императором Джоан чуть не подскочил на месте. Князь хотел тут же возразить монарху, но сохранив самообладание, сдержал себя. Тем временем Аман, дав время Джоану прийти в себя, продолжил, — мне это тоже не по душе. Но в противном случае «правые» поднимут бучу, и тогда уже не будет пути назад.
— Да, я понимаю ваше величество. Но взять под арест официальных героев Вилеатарской империи. Это не очень хороший прецедент.
— Зато этим мы сразу опровергнем так называемую безнаказанность героев, о которой нынче, в столице разве что ленивый не глаголет.
— Этих бы крикунов, да в подземелье! Посмотрел бы я на то, как они потом будут относиться к героям! — Недовольно пробурчал Джоан, на что император, немного улыбнувшись, произнёс:
— Успеется Джоан, успеется, не переживай. Я тоже подумываю об этом. Но сейчас нужно потушить разгорающийся пожар.
— Вас понял, ваше императорское величество. Но я настаиваю, чтобы герои остались в Шатларске. В противном случае, я опасаюсь худшего.
— Значит, пусть так и будет. Но в свою очередь ты должен заняться Кавернским делом. И если понадобиться, хоть мёртвых поднимай, но докажи невиновность героев!
— В-вас понял, ваше величество! — Поклонившись, изрёк князь, от неожиданного упоминания нежити, запнувшись вначале.
— Я надеюсь на тебя, — благосклонно улыбнувшись, произнёс монарх, подумав, — отлично, самое важное сделано. Остаётся надеяться, что у него всё получится.
Глава 4
Следующий день у Григория начался вполне обыденно. Ранний подъём, небольшая тренировка, больше воспринимаемая им как разминка, а также сытный и вкусный завтрак, после которого, Гриша продолжил тренироваться. Встреча с Ольцем, была запланирована аж на три часа после полудня, а с оформлением членов группы пообещал помочь Ральф Хью, сославшись, что это входит в его обязанности.
Как результат всех Гришиных упырей прихватил с собой дворецкий, отправившись вместе с ними на регистрацию. Тамара и Дмитрий, как водится, также не задержались в поместье, они покинули его, каждый по своим делам. Бард направился в ближайшую «пивнушку», а ведьма отправилась по местным «бутикам». Единственной, кто остался в поместье помимо Григория, была лишь Кайла. Регистрировать в службе по контролю героев и авантюристов её однозначно было нельзя. Ну а в качестве «развлечения», как не странно, она выбрала библиотеку.
Таким образом почти до самого полудня Григорий промахал мечом в гордом одиночестве, после чего омывшись и перекусив, отправился к Ольцу.