— Судя по монстрам, там подземелье третьего, а может даже четвёртого ранга. Ты же и сама понимаешь, я не могу упустить такой шанс. — Говоря это, Гриша не пытался оправдаться и тем более убедить девушку в своей правоте. Он просто констатировал данность.
— Ты не обижайся, но четвёртый ранг ты сейчас не вытянешь, — произнёс бард, будто разговаривая с самим собой. Он сидел с противоположной стороны дерева, на которое облокотился Гриша, и прекрасно слышал весь разговор, но не желал в нём участвовать.
— Знаю, — брякнул Григорий в ответ. Поэтому рассчитываю подкачаться на массовке. А там, как масть ляжет.
— Ну, главное, что ты вроде понимаешь свой предел, — в том же духе, как и до этого, произнёс Дмитрий, вслед за этим, забренчав какую-то новую незнакомую Грише мелодию.
— И от понимания свой слабости, иногда становится тошно, — будто парадируя тон барда, ответил Григорий.
— Ага, тоже мне слабенький нашёлся, — не то что, не пытаясь спрятать, а наоборот, буквально выпячивая сарказм, произнесла Тамара. — Порталы открываешь, нежить поднимаешь, людей лечишь, огнём метаешь, ещё вот невидимость решил освоить. Не кажется ли тебе, что как-то многовато?
В ответ на сказанное ведьмой, Гриша чуть усмехнулся, сказав, — тебя послушать, так можно подумать, что ты завидуешь.
— Да вот понять не могу, как ты всё это так быстро осваиваешь, — пробурчала в ответ ведьма, при этом, не сумев до конца скрыть царившее в её голосе любопытство. А неподалёку сидевшая Кайла, услышав это, даже ушки навострила. Причём, не только она одна.
— Меньше знаешь, крепче спишь, Томочка, — произнёс Гриша вроде и в шутку и в тоже время так, что у девушки пропало всякое желание продолжать дальнейшие расспросы.
— Ну и фу тебе три раза, — ответила она вроде бы и в шутку, хотя про себя подумала, — вот ведь засранец, неужели это такой секрет, что сказать не может?
— Господин Григорий, — в свою очередь протараторила Льяйс, клыки и ядра собраны.
— Умничка, — ответил Гриша, — в прочем, остальные тоже молодцы.
— Кстати на счёт остальных, ты, теперь, орков решил с собой таскать? — Спросила Тамара, косясь Ара-Хая-Нрию и Урк-До-Рага, которые также принесли добытые трофеи.
— Для пущей безопасности не помешают, — ответил Григорий, вставая. — Я бы и остальных извлёк из хранилища, но что-то мне кажется, лучше будет приберечь их. На случай всякий. — Добавил Григорий, потягиваясь.
— Тц, для безопасности, — скептически произнесла в ответ ведьма. — Ну, пускай будет так, — добавила она всё в том же духе.
В ответ Григорий, немного неоднозначно посмотрев на собеседницу, произнёс, — думаю, хватит отдыхать, пойдёмте дальше.
Правда, особо далеко уйти им не удалось. В течение получаса, отряд оказался на просторной полянке, на которой располагались не очень большие пространственные врата, служившие входом в подземелье. К слову здесь же ещё дремала парочка пожирателей, которые унюхав сквозь сон пришлых, тут же проснулись и с радостью встретили их.
— Странно, — озадаченно протянул Григорий, глядя на утреннее небо, где только восходили оба солнца. — Мне раньше казалось, что Джарс восходит чуть позже, чем Лойд.
— Господин Григорий, — заговорила Льяйс в ответ. — Всё дело в том, что Джарс по своей природе непостоянен и хаотичен. Представьте себе, в середине лета он на несколько дней пропадает с небосклона, а затем меняется с Лойдом местами. Зимой же он и вовсе, восходит ночью, своим присутствием, освещая ночи и делая их менее пригодными для сна.
— Как же вы тогда спите⁈ — В свою очередь удивился Дмитрий, по воле судьбы тоже проснувшийся рано.
— А-а-а, ну дак… он не так сильно светит, чтобы мешать спать, — немного неуверенно произнесла вампирша.
— Постой, что-то я тебя не понял, но ведь ты до этого сказала, что мешает.
— Прошу меня простить, господин Дмитрий, — чуть поклонившись, произнесла Льяйс. — Он мешает, но не настолько сильно, чтобы нельзя было заснуть.
— М-м-м, понятно, — протянул Дима, мысленно продолжив, — что ничего не понятно. — Конечно, он бы мог сказать это вслух, но продолжать разговор о светилах ему не хотелось, тем более он надеялся покинуть этот мир раньше, чем наступит зима. И пусть эти надежды были не более чем фантазиями оптимиста, но рушить их он не торопился. Хотя уже в следующий миг, Григорий сделал это за него, немного порушив царившую в сознании барда надежду на скорое возвращение домой: