«И зачем мне всё это?» - не сдавалась я.
«А зачем существу способность любить?» - вопросом на вопрос ответил Леон, заставляя меня задуматься над своими ощущениями.
А ведь я больше не испытывала к «темному» Рэю ни страха, ни ненависти. Но не могла разобраться, что именно появилось в душе взамен этих чувств. При одной мысли о безэмоциональном чужаке, встреченном однажды в день знакомства с иностранцем, все во мне перевернулось. Меня непреодолимо тянуло к нему.
«А, знаешь, — задумалась я, — возможно, ты прав. Могу с уверенностью сказать, что кроме дружеских чувств, ничего больше не испытываю к Кириллу. Я придумала красочный мир и увязла в нем по самые уши. Еще чуть-чуть и провалилась бы трясину целиком»
«Вот, видишь? А что Рэй?»
«Не знаю. Я запуталась»
Устав анализировать, отбросила сантименты в сторону, и решила наслаждаться полетом. Я словно была рождена летать и когда впервые оказалась над землей — испытала полный восторг от высоты и скорости, паря в воздушном пространстве: над вершинами деревьев и домов в ожившей утопии нереально чистого, лишенного туч неба.
В лучах заходящего солнца я увидела, что мы, наконец, прибыли на место.
«Через узкое ущелье, мне не пролететь. Придется тебе идти пешком вместе со своим другом», - раздался полунасмешливый голос грифона в моей голове.
«Хорошо, как скажешь. Дальше я сама».
И мы пошли на снижение.
Обретение себя
Кирилл
К Храму мы подошли ближе к вечеру.
Величественное монументальное здание с высоким куполом и двумя башнями спереди расположилось в углублении ущелья на возвышении скал. Все, кто сопровождал нас, остались внизу. На случай непредвиденной ситуации — возможного выпада со стороны короля ведов.
Мы с Акулиной направились вверх по широким полуразрушенным ступеням.
Разговор у нас с ней никак не вязался. Напряжение между нами буквально витало в воздухе. И я попробовал еще раз:
- Акула, нам надо поговорить.
- Хорошо. Собираешься рассказать мне о своей новой подружке? - хмыкнула она в ответ, - тогда ты опоздал - все уже итак увидела с высоты полета. Вы - прекрасная пара.
Я почувствовал, как вместе с этими словами, девушка выплескивала из себя накопившуюся боль и обиду.
- Прости. Мы не должны были... - замялся я.
- Кирилл, - вздохнула Акулина, глядя мне в глаза, - ты ничего не должен. Прости, вспылила. Видишь ли, - вздохнула она, - я надумала себе целый мир, где мы были вместе. Ты только представь! Даже придумала нам большой дом на берегу Черного моря, - рассмеялась она.
- Хм. На берегу Черного моря. Звучит заманчиво! - развеселился я, а девушка еще звонче рассмеялась в ответ и продолжила:
- Да. Но теперь я понимаю, что мечтала не о тебе, а об идеальных отношениях… Как бы объяснить...
- Акула, не парься. Я сам дурак. Думал на тебе жениться как на совершенной во всех отношениях девушке, лучше которой не сыскать на всем белом свете. Ты — самый прекрасный человек и я очень рад, что у меня есть такой друг.
- Я тоже рада, что ты у меня есть, - без заминки ответила Акулина, - любишь Сиену?
- Я от нее без ума. Она потрясающая, - проговорил я, а затем спросил, - а как же твой жених? Ты намерена вернуться к нему на Землю?
- Нет. Думаю я останусь в этом мире, - загрустила девушка.
- Передумала выходить замуж? - удивился я.
- Кирилл, все гораздо сложнее. Мой жених - Рэй. Тот самый король ведов... Твой дядя. Я не знала, что он отсюда. Мы познакомились, когда тебя не было в городе, - сообщила мне девушка, продолжая взбираться по ступенькам. Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать, - сейчас же в него будто бес вселился, и я не узнаю его в последнее время! Но самое отвратительное в том, что испытываю к нему букет противоречивых чувств. Эльф, я запуталась, - вздохнула она, - кстати, забыла сказать, твои уши просто супер!
- Да, спасибо, - на автомате ответил я, продолжая растерянно думать о непростой ситуации подружки.
Наконец, мы поднялись вверх и вошли в главный вход здания. Внутри оказалось тихо и необычайно светло. Солнечные лучи заходящего солнца проникали сквозь огромные витражи окон и отражались от гладкой поверхности стен и колонн, инкрустированных драгоценными камнями. Шаги эхом раздавались в глубоком безмолвии величественного строения.