Хаял… Я прислушалась к ощущениям и поняла, что фея любила своего дракончика, но потом разозлилась и выгнала, потому что питомец был крылатым и всем своим видом напоминал о том, что сама она больше никогда не взлетит. Вот же стерва. Зачем обвинять в своих бедах летуна? Бедному дракоше сейчас, наверное, действительно плохо, ведь они с Азалией были неразлучны с детства.
— Тебе легко говорить, — фыркнула я, поддерживая видимость депрессии. — Я чувствую себя калекой! Смотрю на все эти платья и…
— Тоже мне проблема! Ты что, колдовать разучилась?
— Боюсь, если возьмусь за гардероб в таком настроении, то он превратится в траурный, — ответила, "вспомнив", что результат колдовства феи сильно зависит от ее настроения.
— Хм, может, ты и права. Давай помогу. Отойди-ка. — Фея сжала в кулак правую ладонь, а когда снова раскрыла, на ней лежала горка золотистого порошка. Дунув, она распылила облако пыльцы на шкаф, и когда оно рассеялось, вырезы на всех платьях исчезли. — Ну вот, готово! Одевайся, нам пора.
В меня швырнули платье.
— А мы успеем добраться? — спросила, ныряя в голубое струящееся нечто. — Мне ведь придется идти по земле…
— Я привела тебе единорога. Ты поедешь, а я полечу рядом.
— Хорошо. Подожди меня немного, я оденусь и выйду к тебе.
— Мы с единорогом ждем у ворот. И пожалуйста, поговори с Хаялом, помрет же от тоски животинка.
— Обязательно, — кивнула я, и Зефира, окинув меня удовлетворенным взглядом, вылетела в окно.
Как только фея улетела, я достала из шкафа белое платье, сжала пальцы в кулак и представила, как в руке появляется пыльца. Ни на что особо не надеясь, я раскрыла ладонь и затаила дыхание: у меня получилось!
Четко представила золотистую вышивку на лифе и подоле, бросила пыльцу в выбранное для эксперимента платье и… едва не запрыгала от восторга, как маленькая девочка. В своем мире я о подобном и мечтать не могла. У меня зудели руки поэкспериментировать со всеми остальными платьями, но вовремя вспомнила: снаружи меня ждут.
Я оглядела себя в зеркале. Платье сидело ладно, туфельки в тон к нему подобрались быстро. В макияже я не нуждалась: и так красивая. В шкатулке у зеркала я нашла подходящие серьги и браслеты, похожие на те, что были на Зефире. С удовольствием расчесала густые, длинные волосы, с сожалением думая о том, что совсем не хочется их заплетать, но спутаются же.
Всегда мечтала о такой шикарной гриве, но максимальная длина, которую могла отрастить, была чуть ниже плеч — дальше волосы начинали немилосердно сечься. Я долго ходила с "крысиным хвостиком", отчаянно перебирая всевозможные маски и отвары, но в итоге дело все равно кончалось ножницами.
Представила желаемую прическу и, на свой страх и риск, осыпала голову пыльцой. Если получится что-то не то, оправдаю все депрессией из-за крыльев и попрошу Зефиру помочь. Результат порадовал: сложная корона из кос, увиденная однажды на фото в интернете, выглядела аккуратно и смотрелась очень красиво.
Я вышла в коридор, который привел меня к лестнице, ведущей на первый этаж. Спустилась, аккуратно придерживая длинный подол, и пришла к выводу, что платья, это, конечно, красиво, но не всегда удобно. В моем мире я редко надевала их, предпочитая джинсы и брюки.
Жалея, что нет времени хорошенько оглядеться, вышла на улицу, сошла по ступеням небольшой лестницы и оглянулась, чтобы посмотреть на свое жилище снаружи. Двухэтажный дом из крупных серых камней, с ярко-зеленой дверью, круглыми окнами и крышей, скрытой под пологом зелени и розовых цветов, выглядел увеличенной сказочной фигуркой для садового дизайна.
Вокруг раскинулся большой сад с множеством цветов и плодовых деревьев, все это цвело и источало совершенно непередаваемый аромат, вдохнув который я вдруг четко осознала: этот мир теперь мой. И если Азалии приспичит вернуться, от обмена откажусь уже я!
Среди всевозможной растительности вились дорожки из светло-серой речной гальки. Скинув туфли, ступила на одну из них босиком и отправилась искать летуна. Память подсказала верно: дракончик размером с кота прятался в ветвях молодого сандала.
Обвив гибким телом ствол и уложив голову в развилке ветвей, бедняга глядел в пространство невидящим взглядом. Его чешуя по сравнению с той, что я помнила, побледнела почти до белой и потеряла блеск. Яркие сапфировые глаза сменили цвет на сизый.
На меня бедняжка не обратил внимания. Я замерла, не зная, как начать разговор с тем, кто в принципе не говорит, хотя все понимает. Вдруг тонкие ноздри Хаяла дрогнули. Медленно повернув ко мне голову, дракончик принюхался, склонив голову набок. Затем фыркнул, выпуская тоненькую струйку дыма, и снова уложил голову в развилку ветвей.