Я пожала плечами.
— Не знаю. Но он влюбился с первого взгляда. Хочет подарить тебе свою лучшую картину.
Драконицы рассмеялись. Восторги и ухаживания людей были для них не в диковинку.
— Хорошо! — согласилась Мириэль. — Повешу ее в своем дворце, когда он отстроится… вон там, например.
И она указала туда, где на холмы взбегала маленькая березовая рощица.
— Мило, — согласилась Гарнет. — Хочешь жить за городом?
— Когда тут закипит жизнь, то это будет не «за городом», а большой культурный район, — сказала Мириэль. — А вон там, где раздвоенный холм, будет музей современного искусства. А я стану его покровительницей.
Это было сказано таким тоном, что Гарнет рассмеялась и воскликнула:
— И будешь покровительствовать тому художнику! Как его зовут, кстати?
— Андреа Джезетт, — ответила я, ожидая очередную дружескую подколку, но Гарнет посерьезнела, посмотрела сперва на Мириэль, а потом на меня и переспросила:
— Андреа Джезетт? Сам Джезетт? Ну ничего ж себе!
— Он выдающийся художник, да? — спросила Мириэль, и Гарнет воскликнула:
— Он великий художник! Он уже бессмертный, его работы это то, что навсегда! Ох, Мири, ты просто не можешь его упустить! Повезло же тебе, с ним ты точно останешься в веках. Это не какой-нибудь драконий задавака, это гений!
Мириэль озадаченно посмотрела на меня. Я кивнула, подтверждая: да, великий живописец, да, его нельзя упускать. Интересно, почувствует ли Андреа, что драконица, в которую он влюбился, тоже им заинтересовалась?
Наверно, почувствует. Художники очень чутки к таким вещам.
— Теана его сразу узнала, — заметила я, решив не уточнять, как Андреа этому обрадовался. Незачем. — Была в полном восторге от знакомства. Интересно, кстати, где она сейчас?
— Уже в столице, — махнула рукой Гарнет. — Пытается вернуть свой прежний облик, и моя матушка ей очень сочувствует.
Да, я еще в своем мире видела такой феномен, когда свекровь начинает дружить с бывшей женой против нынешней избранницы сына. Ну и пусть себе дружат. У Бриндана есть своя голова на плечах, он сделал выбор и не откажется от него.
Я вспомнила его лицо, когда он смотрел на меня в руках Шерла. Отчаянное, переполненное болью и желанием отдать жизнь, лишь бы я была в порядке.
Я могла бы смотреть на него вечно.
— А что она думает по поводу того, что Теана уничтожила кладку? — поинтересовалась я. — Это же ее внуки как-никак.
Гарнет вздохнула.
— Ты человек, Джина, и не до конца понимаешь драконов, — ответила она. Я ожидала услышать снисходительность в ее голосе, но этого не было. — Для драконов важны семейные узы, это верно, но золото и власть для них намного важнее. У нашей с Брином матушки и Теаны общее стремление изгнать тебя и занять место возле хозяина источника волшебства, оно и соединяет. А внуки… ну что внуки, будут новые кладки и новые дети.
Я невольно поежилась. Такой подход казался мне мерзким. Перешагивай через своего сына, через его желания и чувства, лишь бы добиться своего.
Впрочем, разве у людей не так? Сколько свекровей воюют с невестками?
— Я все понимаю, у людей такое сплошь и рядом, — ответила я. — Но не принимаю. Это неправильно.
Гарнет рассмеялась и погладила меня по плечу.
— Теперь я вижу, почему ты истинная пара моего брата, — сказала она, — у Брина очень четкое понимание того, что правильно, а что нет. И вы с ним в этом сходитесь. И я знаю, что с тобой Брин будет счастлив.
— Я все для этого сделаю, — твердо сказала я и увидела, что драконы, которые парили над холмами, начали снижаться.
— Ну вот, заклинания установлены, — сообщила Гарнет. — Теперь городок в порядке, а нам пора домой.
Источник волшебства налился сиреневым, словно приветствовал драконов. Гарнет и Мириэль окутались туманом и взлетели над холмами, а я услышала голос Бриндана в своей голове:
«Джина, летим!»
И драконьи лапы подхватили меня и подняли над землей.
Глава 23
В Пелингаре нас встречали так, как не встречали бы короля.
В воздух летели шары и бумажные фонарики, люди высыпали на площадь перед церковью, махали руками и почти прыгали, приветствуя бригаду генерала Бриндана.
А когда драконы опустились на мостовую у церкви и приняли человеческий облик, то все стихло, и люди склонили головы. Я не принимала участие в сражении за источник волшебства, но тоже почувствовала гордость.
Теперь в Пелингаре все будет иначе. Провинциальный город, в котором никогда не происходило ничего интересного, станет совсем другим. Здесь появятся новые больницы и школы, по холмам побегут новые улицы с прекрасными дворцами, зазеленеют пышные парки, вырастут музеи и научные центры. Рядом с источниками волшебства всегда появляется и развивается новая, интересная жизнь.