Он тоже вгрызается в мясо, а огонь, распалённый из углей, вгрызается в свежие деревяшки, довольно фырчит, распространяя вокруг дымно-смоляной запах.
Едим молча и споро, отбрасывая кости под ноги. Я всё ещё обдумываю план побега, но у меня две проблемы: Повелитель летает, а значит, по определению быстрее меня. И у меня что-то не то с магией. Когда он отправился на охоту, я попробовала рассечь камень привычным ударом, но ничего не получилось, лишь мороз по коже пробежал.
И с Семиглазкой беда – она совсем скукожилась, не отвечает. Коса не без недостатков, но её помощь была бы кстати.
Обглодав кроля с каким-то нечеловеческим аппетитом, вытираю руки о траву.
– Идём, – Повелитель отбрасывает побелевший после облизывания скелетик и поднимается.
– Нет, – отвечаю я.
У Повелителя округляются глаза:
– Ты же обещала! Сказала, что как только наешься – сразу пойдёшь! Я поэтому кроликов ловил, а ты… ты… – Он раздувает грудь и возмущённо фыркает.
– Сначала ты расскажешь, почему мне помогаешь…
– Потому что я добрый. И великодушный. И заботливый. И вообще, – Повелитель топорщит усы. – Я тебя спас! Ты должна быть благо…
– Недоказуемо, – обрубаю я.
– Что? – Повелитель плюхается на зад.
– Недоказуемо, что без тебя я не смогла бы сбежать, а значит, недоказуемо, что ты меня спас.
Сглотнув, Повелитель поднимается и, ошарашенно глядя на меня, проходит из стороны в сторону.
Тихо потрескивает костерок…
– Киса, ты обалдела? – выдыхает Повелитель. – Совсем страх потеряла, да? Ты хоть понимаешь, с кем говоришь? А ну живо поднялась и пошла, куда я сказал!
– Нет. Можешь меня нести, но пока не объяснишься, я шага не ступлю. – Скрещиваю ноги и складываю руки на груди. – Если надо – неси меня хоть в зубах.
Закатив глаза, Повелитель бормочет что-то невнятное. На самом деле я не знаю, смогу ли с ним справиться: всё же шесть когтистых лап не шутка. Но так просто подчиняться не собираюсь.
– Женщины, – выплёвывает Повелитель. Вдохнув, он поднимает шерсть на загривке дыбом и, хищно на меня поглядывая, снова проходит из стороны в сторону.
Я в ответ смотрю грозно и непримиримо.
Повелитель дёргает хвостом.
Я выпячиваю подбородок.
Он раздувает ноздри.
Я тоже.
– Убью! – шипит повелитель.
– Хвост сломаю, – предупреждаю я. – И усы выдеру.
Раздувшись, Повелитель перепрыгивает костерок и скалится мне в лицо. Но от страха мои мышцы будто одеревенели, покрылись металлом, позволив сохранить неподвижность.
– Зубы почаще чисти, – советую я.
Сдувшись, Повелитель дёргает хвостом и, обойдя костёр, плюхается на прежнее место, протягивает лапы к затухающему огню.
– Значит, так. Эёранцы не в курсе, но есть мы, демоны, и у нас свой мир. А ещё в нашем мире живёт гадость, пожирающая магию. И некоторые умники надеются скинуть эту дрянь в Эёран, запереть здесь и дальше жить припеваючи. А я… – Повелитель выпячивает грудь. – Я считаю, что настало время сразиться с этой тварью! Хотя вариант скормить ей драконов мне тоже нравится.
Он кровожадно скалится.
Смотрит на меня.
Ждёт чего-то.
– Я-то при чём? Я к демонам и драконам отношения не имею, – о последнем вру: если этот котяра попробует скормить кому-то Сарана, я не только хвост ему сломаю, но и крылья повыдергаю. Только пока ему об этом знать необязательно. Пусть рассказывает, делится информацией.
– У тебя демоническая магия. Значит, мы должны быть союзниками.
Демоническая магия… и тут у меня щёлкает.
– Твои приятели-демоны случаем Культом-Орденом не управляют?
– Им управляют те, кто хочет запереть Безымянный ужас в Эёране.
– Безымянный ужас?
– Та самая дрянь, которая пожирает магию, – поясняет Повелитель. – Я тебя, понимаешь ли, из лучших побуждений и почти родственных чувств спасаю, а ты…
Он театрально шмыгает носом. О родственных чувствах Повелитель может мне не заливать. Но то, что папаша мой на демонов работает…