В темноте Саран приземляется на берег реки и утыкается мордой в удивительно тёплую для осени воду. Пьёт, процеживая её между клыками, отфыркиваясь, из-за чего вода подмерзает до хрусткой корочки, а лёд на зубах перетирать Сарану намного приятнее.
«Так я Виторию не найду», – он поднимает морду из воды и, обратившись человеком, садится на камень. Несколько минут обдумывает ситуацию, и в зависимости от мыслей, его дыхание то сильно учащается, то почти исчезает.
«Мне нужно подумать. И нужна помощь. От тех, кто действительно будет помогать».
Он думает об отце: сможет ли тот денее простить смерть сыновей, или попытается убить, наплевав на то, что с её смертью умрёт и сам Саран?
Саран не уверен, что его жизнь королю Озарана будет дороже мести.
Он думает об Арендаре Аранском: у них хорошие отношения, но дракон с денеей – угроза для империи, поставит ли Арендар странную дружбу выше блага своей страны?
Саран не уверен, что выбор будет в его пользу.
А больше ему не у кого просить помощи. Кроме ректора Дегона. В конце концов, тот хоть и подданный империи, но Фламир, а Фламиры не забыли, что раньше правителями части империи были они, а не Аранские.
Тяжело вздохнув, Саран поднимается с камня и телепортируется в Нарнбурн.
Империя Эрграй, граница между Нарнбурнским округом и территорей Киарстенов
– Давай, морда наглая, рассказывай, – я с трудом вытягиваю ноющие ноги.
Кошак бросает на меня пронзительный взгляд и молча кидает хворост в кучу. И ещё несколько пучков сухих веток, сооружая вполне годную основу для костра с берестой в основании. Затем складывает передние лапы и долго что-то бормочет, прежде чем между когтями возникает слабенький огонёк. Когда тот перепрыгивает на бересту и хорошо занимается, я стягиваю с плеча молчащую Семиглазку и повторяю:
– Ты обещал всё объяснить, рассказывай.
Сложив перепончатые крылья, Повелитель вытягивает все шесть лап к огню и молчит.
– Да говори уже! Ты целый день мурыжил меня обещаниями рассказать, что тут происходит, обещал рассказать на привале, и вот привал. После суток ходьбы привал! А ты, морда наглая, молчишь.
– А ты попроси хорошо. Обратись ко мне почтительно, назови Великим Повелителем. И ласково, ласково!
Как же меня достали манипуляторы! Всем бы по головам настучала! Во мне так и борются дикое желание придушить этого пушистого мерзавца и благоразумное желание всё выведать.
– О Великий Повелитель огня, добыватель кроликов, спаситель несчастных дев в беде, – я нагибаюсь вперёд, изображая поклон. – Разомкните свои священные уста и поведайте мне великую мудрость, известную только вам.
– А можно без ехидства?
Сажусь ровно и отвечаю:
– Нет. Я устала, как собака. Хочу есть. И убивать. И узнать, что происходит.
Пока думаю, не намекнуть ли ему, что тушка котика после дня без еды даже сырая выглядит аппетитно, Повелитель приглаживает усы и, кашлянув из-за метнувшегося на него дыма, наконец, изволит поведать:
– Дело такое. Драконы – зло.
Это я уже слышала.
– Эти гады чешуйчатые оставили в нашем демоническом мире чудовище. Непобедимое и прожорливое. Мы называем его Безымянный ужас. Культ Бездны – это наша, демоническая, организация, с помощью которой планируется открыть проход между Эёраном – миром драконов – и Нараком – миром демонов. После чего Безымянный ужас, почувствовав обильную еду, переберётся сюда, Нарак запечатает проход, и жрать будут уже драконов.
Хорошо, конечно, что отца моего тут нет, но ему бы это послушать!
– Неплохой план, – соглашаюсь я. – Вопрос только – почему драконы это позволяют? Неужели не догадываются, какой вы хотите подбросить им сюрприз?
– Нет, эти идиоты вымарали нас и Безымянный ужас из истории, они просто не знают о Нараке, демонах, а Культ этим пользуется, рассказывая сказочки о дивном мире. Но цель этих сказочек – добраться до печати между мирами и взломать её. Ну и кормить Безымянный ужас.
– Как?
– Твари наподобие твоей косы, которые жрут всех, активно поглощают магию, после чего мы сбрасываем их Безымянному ужасу, чтобы он не подходил к жилым секторам.