***
Ночевать нас оставляют на складах в городке ниже по течению. Ссылаясь на усталость, забиваюсь в уголок и, закрыв лицо капюшоном, почти сразу притворяюсь спящей. Прошлая ночь тоже прошла почти без сна, так что бороться с накатывающей дремотой тяжело. Приходится изнутри закусывать губу, постоянно прислушиваться: к еле слышному ворчанию Повелителя о всяких хилых девицах, дрыхнущих, когда надо бежать, к разговорам невольных соседей по складу, тихим всхлипам, молитвам…
Всё что угодно, лишь бы не заснуть раньше времени.
И постепенно, будто невзначай, я отпускаю кулёк, позволяю ему съехать с колен на дощатый пол.
Кто-то ещё бормочет в соседнем углу, когда Повелитель, наконец, затихает. Он не шевелится в своём куле. Надеюсь, несколько слоёв ткани смягчили его чувствительность и помешают быстро выбраться, если он заметит мой побег.
Выждав ещё минут десять, – мучительных до спазмов в животе, – я медленно-медленно отодвигаюсь от куля с Повелителем. Расположение двери помню, так что и в кромешной тьме проберусь.
Подтянув подол чужого великоватого платья, перешагиваю чьи-то ноги. Почти спотыкаюсь о следующего лежащего. Капюшон приподнимается, позволяя мне в полной мере оценить запахи пота, страха и даже мочи.
Уходить надо и быстрее. Тем более, скоро о беженцах вспомнят, а мне проверка ни к чему. Я снова нащупываю спрятанный под платьем амулет абсолютного щита – моё драгоценное спасение от менталистов. Сунув руку под плащ, поглаживаю ещё сильнее скукожившуюся на спине Семиглазку. Она по-прежнему молчит. Пусть мы не были подругами, а её отношение к моему отцу явно нездоровое, терять такое оружие в нынешней ситуации не хочется и неблагоразумно.
Надеюсь, Семиглазка скоро придёт в себя.
Наткнувшись ещё на десяток спящих, чуть не треснув обругавшего меня мужчину, я наконец ощупываю дверь, толкаю с надеждой…
Открыто.
Выскальзываю в ночную прохладу.
Ближайший фонарь метрах в тридцати от входа, отблески не дотягиваются до ворот склада, в дверь которых я бесшумно выбираюсь. Рядом никого, людей оставили здесь без охраны, без еды…
В ночной тишине вдруг прорезается цокот копыт, и, похоже, лошадь едет не одна. Скрипят колёса, что-то сотрясается.
Снова подхватив подол, бросаюсь прочь – в суровую темноту между складов. Петляю в узких переходах, точно заяц. Выскакиваю на ещё одну освещённую улицу.
Стражник на перекрёстке окликает меня, но я снова ныряю во тьму и бегу, натыкаясь на дощатые и каменные стены. Почти не разбирая дороги, не понимая, куда, но только бы подальше от странного кота, ото всех. Теперь я свободна, я могу защититься, даже без Семиглазки…
Выскакиваю из подворотни, и меня окутывает влажный воздух. В реке блестят отсветы фонарей, расположенных кормах нескольких грузовых корабликов. Они, судя по движению воды, стоят выше по течению. А мы плыли, кажется, по течению. Значит, от Академии надо бежать вдоль реки. С остальным потом разберусь.
Переведя дыхание, бегу дальше. Скорее уйти из города, спрятаться в каком-нибудь лесу – подальше от людей и говорящих зверей, от Ордена-Культа, чужих глаз. Просто побыть одной!
Чавкает под ногами влажная земля, я чуть отклоняюсь от реки, едва не попадаю в развешанные на просушку сети, миную хижину.
Темно, и только шелест воды указывает направление, помогает ориентироваться…
…в лицо ударяют ветки. Подвязав подол и плащ, я вытягиваю руки и пробираюсь сквозь кусты. Натыкаюсь на дерево… ещё одно, другое, третье… кажется, лес.
И под ногами уже мох. Вроде никаких тропок. Никаких людей, никакого Повелителя.
Лёгкие жжёт, руки дрожат и колени тоже – только сейчас понимаю, как устала, перенервничала… не верю, что спаслась.
Медленно опускаюсь на моховую подстилку. Глубоко дышу, позволяя себе осознать, что сбежала, вырвалась: от отца и его безумной организации, от дракона Академии, от этого странного демонического кота Повелителя.
Свободна! Ото всех! Ура!
Нервно смеюсь, наконец в это веря.
– Ну и что смешного? – ворчит за спиной Повелитель. – Ты хоть понимаешь, что мне, твоему спасителю и благодетелю, вместо заслуженного отдыха пришлось за тобой бегать. И не думай, что если у меня шесть лап и крылья, это так уж легко. Ты больно резвая. И неблагодарная. Ты зачем меня на складе с людьми оставила, живодёрка?