Эти тёмные чувства так подходят запаху гари, разрушенным домам, ощущению свершившейся катастрофы, что, по мнению Мэлара, это почти произведение искусства.
Рефлекторно прикрывая задетый в бою, ещё не полностью исцелённый бок, он оглядывается. В сумраке Марабелл едва различима, и ментальный щит у неё отличный, почти скрывает её присутствие.
«Ну, что?» – посылает Мэлар мысленный вопрос.
«Я тебе не лошадь, чтобы меня понукать, – Марабелл приближается, едва слышно шелестит её плащ, вспыхивают зеленью звериные зрачки. – Витория была здесь, я точно чувствую её запах, но дальше его перебивает вонь вестников».
«Попробуем отыскать новый след», – Мэлар осторожно шагает в темноту, едва не спотыкается об обгорелую балку.
Дальше они двигаются молча. Марабелл иногда отходит влево или вправо, не всегда её присутствие можно уловить даже по шелесту плаща, и у Мэлара стойкое ощущение, что она специально нагоняет на него жути.
Облака расступаются, выпуская на истерзанный город тусклый свет звёзд. Мэлар сразу переходит в тень халуп, крадётся дальше, надеясь встретить след Витории, надеясь, что Марабелл его не обманула, чтобы подразнить, а действительно ощутила её запах возле Академии, в лесу и уже здесь, в городе.
Впереди в сумраке показывается что-то огромное светлое, вытянутое. Щурясь, Мэлар идёт дальше. Предмет впереди не похож на кусок дома, тем более тут рядом все хибары маленькие, тёмные.
Только приблизившись Мэлар, наконец, разбирает в полумраке огромную голову, каменные чешуйки. Узнаёт голову статуи, мимо которой сотни раз ходил во времена обучения в Академии, и которую ненавидел за ощущение, будто оба каменных дракона-истукана на мосту за ним наблюдают.
– Что, мраморный дракон, – шепчет Мэлар со злорадной усмешкой. – И на тебя нашлась управа.
Он обходит разбитую статую, находит каменный нос и хлопает его ладонью. Прикосновение к мраморной поверхности пронзает Мэлара зарядом ментальной энергии, пробирает до костей, до глубины сознания. Охнув, Мэлар падает на колено, тяжело дышит, пытаясь прийти в себя.
Его сердце стучит в висках, шумит в ушах оглушительно.
Марабелл касается плеча Мэлара, он вздрагивает, отшатывается задевает каменную чешую, но в этот раз никаких импульсов не получает.
«Ничего», – Мэлар судорожно утирает проступивший на лбу пот и сильнее кутает сознание в ментальные щиты, чтобы до Марабелл не долетело его изумление тем, что в древней статуе он ощутил импульс своей собственной магии.
«Но как такое возможно? – не понимает Мэлар. – Я никогда прежде не колдовал над ней, да и не мог бы – эти статуи были защищены от любых магических воздействий! Как она могла наполниться моей магией? Как?!»
Убедившись, что он в относительном порядке, Марабелл скользит дальше. Мэлар следует за ней, нервно потирая руку, через которую его прожгла, минуя все щиты, собственная магия и ужалила, будто злясь или наказывая за что-то.
***
– Ты со всеми спасителями ведёшь себя так неадекватно? – В глазах Повелителя отражается пламя разведённого им костра.
Припомнив вдруг, как связала Сарана, отрываюсь от пойманного Повелителем кролика, только что зажаренного на этом самом костре. Прожевав мясо и проглотив, интересуюсь:
– Ты всех доводишь до того, что на тебя бросаются с палками?
– Не всегда с палками… Но я не понимаю: я же такой милый, меня надо холить и лелеять, на руках носить, пока в нормальный размер не вернусь.
– Всех, – заключаю я и снова вгрызаюсь в сочное, немного пресное из-за отсутствия соли мясо. Впрочем, подобранные Повелителем травы неплохо компенсируют проблему вкуса.
Кажется, я зря котяру палкой била. Он ценный союзник. Ещё бы понять, что эта наглая кошачья морда задумала и как хочет меня использовать.
Продолжение 25.11
– Ты жуй быстрее, – Повелитель, приподнявшись на задние лапы, забирает с большого листа неведомого растения своего кролика. – Торопиться надо.