— Мисс Бартон! — вновь закричала Элизабет. — Присоединяйтесь к нам!
Ноги сами развернули меня в противоположную сторону и понесли как можно дальше от приветливо улыбающейся девушки. Паникующий мозг вежливо предупредил, что близкие Амелии раскусят меня в два счета и в ужасе отключился.
Я заметалась, ища место как можно дальше от говорливой компании Элизабет. Время было обеденное, поэтому, как назло, почти все немногочисленные столики оказались заняты. Те, что остались свободны, стояли в середине зала, а маячить на самом виду в мои планы не входило.
Мой взгляд забегал по столовой и наконец я приметила небольшой стол в противоположном углу, почти полностью скрытый за колонной. Отличное место, чтобы спрятаться от Элизабет! Не побежит же она за мной на другой конец столовой? Как-то это… неаристократично.
— Простите, можно?
Не дожидаясь ответа, я бухнула поднос на стол, напротив темноволосого мужчины в черной жилетке и пиджаке на тон светлее. Ворот его белой рубашки украшал завязанный сложным образом темно-синий шелковый платок.
Мужчина с удивлением поднял на меня ярко-синие, холодные глаза и сдержанно спросил:
— Мисс Бартон?
В тоне чувствовалась недосказанность. Мне казалось: «какого черта вы тут уселись» он проглотил чисто из вежливости и явно с трудом.
— Да, это я, — рассеянно согласилась я и чуть откинулась на спинку стула, вытягивая шею.
Элизабет смотрела в мою сторону и хмурилась. Я быстро качнулась обратно. Ножки стула заскрипели по мозаичному полу.
— Совершенно нет мест, — пояснила я взирающему на меня мужчине. Его левая бровь была приподнята.
— Конечно, понимаю, — с непередаваемой иронией протянул мой сосед и выразительно взглянул в сторону свободных столиков в центре столовой.
Я проигнорировала этот намек и пододвинула поднос с едой к себе поближе. Что ты, бука какой. Можно подумать, я ему сильно помешаю.
Память отказывалась выдать справку на незнакомца, поэтому я даже имени его назвать не могла. Сделав глоток кофе, я искоса посмотрела на него. Правильные черты лица, удивительно красивые, но холодные глаза, тонкие губы. В целом он был привлекателен, но его невозмутимо-равнодушный внешний вид скорее отталкивал, чем притягивал. В низком голосе звучала ирония, и это, признаться, раздражало. Я подумала, что большинство мужчин, попавшихся мне в академии, носили длинные волосы. Короткая стрижка соседа по столику скорее отвечала моде моего мира, чем Амелии.
— Мисс Бартон, ваш интерес к моей персоне льстит в той же степени, что и пугает.
Я фыркнула. Так замысловато меня еще не выпроваживали.
Если бы я была собой, этот незнакомец получил бы резкий и в какой-то степени эпичный ответ. Но я играла роль Амелии в мире, где хамили так изощренно, что оскорбление, брошенное за ужином, могло дойти до оппонента только при поедании утренних тостов.
Пришлось искать более изящные слова.
— Льстить себе вы можете сколько угодно, — вежливо разрешила я, — а пугаться придется недолго. Так что окажите мне честь и потерпите.
— Вы очень милы. — Улыбка моего соседа сказала ровно об обратном.
— Спасибо, — поблагодарила я, сделав вид, что не поняла иронии. И, не удержавшись, ехидно добавила: — Если вам настолько страшно, можете взять меня за руку.
Взгляд мужчины говорил, что он с большим вдохновением коснулся бы змеи, но голос звучал по-прежнему бесстрастно.
— Боюсь, ваша доброта непосильным грузом ляжет на мои плечи.
Я хмыкнула. В словестные игры сосед играл намного лучше меня, и, признаться, разговаривать с ним было увлекательно. Впрочем, не настолько, чтобы забыть, кто я и что здесь делаю.
Я снова с опаской выглянула из-за колонны. Элизабет все еще сидела на своем месте, правда ее окружение поредело: рядом с ней осталось только двое собеседников. Настенные часы, висевшие над головой моего соседа, подсказывали, что обеденное время скоро закончится. Значит, ждать мне придется недолго. Выскользнуть из столовой раньше Элизабет не получится.
— Вы занятно играете в прятки.
Я снова качнулась на стуле и вернулась за стол. Сосед пил кофе, поглядывая за моими действиями. Решив, что заняться все равно нечем, я потянулась к ножу с вилкой. Горячая мясная отбивная источала волнующий аромат.
— Это комплимент? — уточнила я, аккуратно разрезая отбивную на маленькие кусочки.
Мне хотелось наброситься на еду, но интуиция подсказывала, что Амелия бы так не сделала. Даже если бы умирала от голода.
Глупая гордячка.
— Если вам приятно так считать, то, конечно, — заверил меня сосед.