Дальше мы все были слишком заняты, чтобы отвлекаться на что-либо, кроме завтрака. И из-за стола все, даже Алек, встали в приподнятом настроении. Дружной толпой вышли из пиршественного зала, и Дин, негласный эксперт по Академии, повёл нас к Северной башне, в подземелье которой находился кабинет алхимии.
Недлинная лестница, спускавшаяся из холла в основании башни, привела в широкий и высокий коридор, освещённый ровно горевшими настенными светильниками. Дверей в него выходило несколько, однако мучиться с выбором нам не пришлось — ближайшая к лестнице была гостеприимно распахнута. Первым в неё вошёл Дин, за ним тенью прошмыгнула Эмма, а следующей оказалась я. Слегка замешкалась на пороге, ориентируясь, и, по привычке отличницы, заняла один из первых столов. Выложила из сумки тетрадь, пенал и учебник в тёмно-красном переплёте с золочёной надписью «Искусство алхимии», после чего воспользовалась моментом и ещё раз осмотрелась, более внимательно.
В отличие от школы или универа, столы здесь были на одного человека и расставлены в шахматном порядке. Вдоль стен, как в любом уважающем себя кабинете химии, стояли шкафы с разнообразным оборудованием и реактивами. Над шкафами висели светильники и плакаты — разумеется, не с таблицей Менделеева и прочими электрохимическими рядами металлов, но наверняка чем-то подобным. Некоторые из нарисованных на них символов напоминали условные обозначения планет и созвездий Зодиака, однако большая часть была мне незнакома. Под потолком парила похожая на колесо люстра, а в самом начале кабинета находились обычная доска, преподавательский стол и длинная кафедра, на которой в ряд выстроились одинаковые комплекты из колб, пробирок, трубочек и коробков.
Неужели у нас будет лабораторная? Вот так, с места в карьер?
— Ого, мы сегодня будем что-то трансмутировать?
Неугомонный Лео подошёл к кафедре, но только протянул руку к какой-то коробочке, как из дальнего конца кабинета послышалось:
— Не стоит, Баннерби. Если, конечно, не хочешь получить отработку на первом же занятии.
Глава 17
Вздрогнув, я вместе со всеми обернулась туда, где рядом с неприметной дверью — будь мы на Земле, я бы сказала «в лаборантскую» — стоял алхимик.
— Все по местам, — распорядился он, и часы на наших поясах издали дружный перезвон, оповещая о начале пары. А Вингейтс прошествовал через весь кабинет и, остановившись у преподавательского стола, обвёл нас внимательным взглядом.
— Что же, начнём, причём с главного. С правил, которые вы обязаны беспрекословно соблюдать в этом кабинете.
И алхимик указал на плакат над доской, где крупными кракозябрами, то есть буквами, было написано… что-то. По крайней мере, для меня, ведь провести по тексту Переводчиком я по понятной причине не могла.
Похоже, Вингейтс угадал моё затруднение.
— На всякий случай озвучу. Итак, первое. Находясь в этом кабинете, вы обязаны чётко соблюдать все инструкции преподавателя. Второе. Вам строго запрещается любая самодеятельность. Третье. Касаться алхимического оборудования и реагентов разрешено только по моей команде. И четвёртое. При малейшей неуверенности в том, что всё идёт как должно, вы зовёте меня. Никакой глупой гордости или стеснения. Алхимия — серьёзное и травмоопасное искусство, которое не терпит небрежности и легкомыслия.
Преподаватель выдержал паузу — видимо, чтобы мы как следует уложили полученную информацию в головах — и продолжил:
— А теперь для тех, кто не знал, — он со значением посмотрел на меня, — или забыл, — говорящим взглядом был награждён Алек, сидевший за самым последним столом, — чуть больше о том, что собой представляет алхимия. Это не просто изучение свойств и структуры веществ, а также их реакций друг с другом. Трансмутации невозможны без трансформаций, а значит, вы не наблюдатели, но непосредственные участники процесса. Обязательный компонент любого преобразования, без которого оно невозможно. Вот почему, — Вингейтс наставительно поднял палец, — нельзя добиться успехов в алхимии, не владея собственной энергией трансформации. И я настоятельно призываю вас прилагать усилия не только к изучению моего предмета, но и предмета ментора Орловой.
Он снова сделал паузу и дальше заговорил уже вполне буднично:
— На этом вводная часть закончена, приступаем собственно к обучению. Сегодня вы научитесь делать один из простейших и полезнейших эликсиров — успокаивающий. — Показалось, или я вновь удостоилась мимолётного весёлого взгляда? — В его основе лежит Aqua Vitae, с которой, полагаю, вы должны быть знакомы. Стерх, напомни формулу.
Я?
Я недоверчиво уставилась на алхимика — он в своём уме? Что за «аква витае», что за формула? Вообще впервые слышу.
Вингейтс приподнял уголки губ в улыбке и жестом пригласил меня к доске.
«Ах так! Ну ладно».
Упрямо выпятив челюсть, я поднялась и под взглядами однокурсников прошла за кафедру. Взяла кусочек мела и размашисто написала единственную формулу, которую помнила из органической химии: це два аш пять о аш. Затем повернулась к преподавателю и с вызовом посмотрела ему в лицо.
Вингейтс приподнял бровь.
— Это что?
— Формула.
Усталый вздох.
— Стерх, ты издеваешься?
Я недобро сузила глаза: «А вы?»
Мы немного поиграли в гляделки, и наконец алхимик махнул рукой:
— Садись. Я надеялся, что ты всё-таки откроешь учебник перед занятием.
Я проглотила едкое: «А почему не сразу "прочтёшь от корки до корки"?» и с достоинством вернулась на своё место. А Вингейтс вызвал следующую жертву:
— Свон, может быть, ты напишешь формулу?
Побледневшая Эмма поднялась из-за стола и походкой мученицы подошла к доске. По пути она умудрилась за что-то зацепиться и едва не упала, а взяв в руки мел, принялась нервно крошить его в пальцах.
— Aqua Vitae, — напомнил алхимик и подбодрил: — Если ошибёшься, ничего страшного.
Девушка жалко улыбнулась и изобразила на доске перевёрнутый треугольник с загогулиной, похожей на латинскую i.
— Совершенно верно, — удовлетворённо кивнул Вингейтс. — Молодец, садись.
Несмотря на похвалу, Эмма почти уронила мел и торопливо сбежала за свой стол.
«А ведь он знал, что она ответит, — вдруг подумалось мне. — Но меня-то зачем вызывал? Поглумиться?»
Тем временем преподаватель стёр формулы и крупными печатными значками написал на доске длинную строку. После чего обернулся к нам и сообщил:
— Перед вами уравнение трансмутации, результатом которой станет успокаивающий эликсир. Для тех, кто не знает, как читать и составлять такие уравнения, в конце учебника есть справочный материал.
Я, опять же по привычке, сразу полезла в книгу и неожиданно обнаружила, что ляссе, тонкая тесёмка-закладка, отмечает страницу со значком «аква витае» на самом верху.
«То есть если бы я вчера всё-таки открыла учебник…»
— На первый раз я подробно расшифрую запись, — между тем продолжал Вингейтс. — Однако к следующему занятию вы должны уметь читать уравнения самостоятельно. Итак…