Как мне ни хотелось забрать пижаму, сделать это я не осмелилась. Зато осмелилась попросить госпожу Бист, встреченную у двери моей комнаты, о такой же вместо ночной сорочки.
— Ох, дорогая, — растерялась завхоз. — Вообще-то, у нас так не принято.
— Но я же не буду разгуливать в ней перед зрителями, — мягко надавила я, постаравшись не вспоминать о вингейтсовской манере поздних визитов. — А мне так будет комфортнее.
Госпожа Бист задумчиво посмотрела на мои джинсы и свитер — со вчерашнего вечера я носила земную одежду — и неуверенно кивнула:
— Хорошо, я принесу в обед. Разрешаешь войти, если тебя не будет?
— Конечно, — я слегка удивилась вопросу.
— Это для духа Академии, — пояснила завхоз. — Чтобы он не думал, будто я захожу без спроса. Кстати, вот. — Она протянула мне ключ на карабине. — Замок я под него подогнала, но на всякий случай проверь.
Я послушно закрыла и открыла дверь — идеально.
— Спасибо, — от души поблагодарила я госпожу Бист.
— Пожалуйста, — отозвалась та. — Постарайся не терять его больше.
И со словами: «Хорошего дня!» — завхоз заторопилась к лестнице.
— Хорошего дня, — ответила я вслед. Взглянула на часы и, охнув, кинулась переодеваться и собирать сумку.
Благодаря армейской скорости я выскочила из комнаты как раз вовремя, чтобы успеть к началу завтрака. И единственное, что немного меня грызло — это беспорядок, который я уже третий день не могла убрать. И который видели не только госпожа Бист, но и ректор с алхимиком. «Сегодня вечером», — пообещала я себе, выходя на лестничную площадку, и едва не столкнулась с поднимавшимся навстречу Вингейтсом.
— Доброе утро, — весело поприветствовал он. — Готова к новым свершениям?
— Доброе. — Отчего-то мне резко расхотелось проявлять вежливость и благодарить его за эликсиры. — Готова.
— Вот и отлично, — алхимик улыбнулся самым раздражающим образом. — Вечером после занятий спустись ко мне, пожалуйста. Поговорим.
— О чём? — невольно насторожилась я.
— Обо всём, что ты давно хотела спросить о нашем мире. Не переживай, — теперь Вингейтс не улыбался, а усмехался, — надолго я тебя постараюсь не задерживать. Так что время на уборку в комнате обязательно останется.
Мне вдруг страшно захотелось обернуться драконом и… нет, не откусить ему голову, но хотя бы как следует рявкнуть. А алхимик внезапно посерьёзнел и резко сказал:
— Стоп! Зафиксируй, что ты сейчас ощущаешь.
От неожиданности я и впрямь переключилась на себя — не-превращение, покалывание в кончиках пальцев, странная пульсация по всему телу.
— Ты зачерпнула энергию магических потоков, но ещё не использовала её, — объяснил Вингейтс мои ощущения. — Чувствуешь, как она утекает обратно?
Пульсация и впрямь затухала, а покалывание уже почти исчезло.
— Вот так мы и творим магию преобразования, — алхимик явно был доволен. — Хорошенько запомни, как ты этого достигла и что чувствовала. На сегодняшней трансформации тебе это пригодится. Удачного дня!
И он, обогнув меня, как статую, бодро отправился выше — к ректорскому кабинету.
— Спасибо, — на автомате пробормотала я и, встряхнувшись, заторопилась вниз.
Магия магией, а завтрак ради меня никто задерживать не станет.
Самое удивительное, что в отличие от двух прошлых, этот день прошёл близко к идеальному. С Циллией я, к своей огромной радости, не сталкивалась, а Алек большую часть времени предпочитал делать вид, будто я пустое место.
Перед трансформацией у меня получилось пробежаться глазами по заданному параграфу, но больше всего мне помог утренний разговор с Вингейтсом. Поэтому мой шарик-светлячок получился с первого раза — в отличие от Алекова. Принц, до этого многозначительно поигрывавший на меня бровями: «Одноразка! Иди пробирки мыть!» — натурально почернел, а ментор Орлова довольно заметила:
— Прекрасно, Стерх. Я вижу, ты как следует поработала над своим домашним заданием.