Тогда я улыбнулась и, приподнявшись на цыпочках, поцеловала жениха в щеку. Тот не удивился. И ответил мимолетным поцелуем в губы. А вот это уже подло, господин ректор. К вашим губам я была не готова. Совсем. На Ника как-то сразу стало плевать. Пришлось сделать глоток шампанского. Я бросила на Элирана уничижительный взгляд и позволила увести себя в зал.
У нас были лучшие места. Партер, серединка. Первый ряд. Ник сел на крайнее место справа от нас. Через проход. Я чувствовала его духи.
— Зачем все это? — пробормотала я на ухо Элирану.
И только заметила, что бокалов с шампанским у нас уже нет. Видимо, ректор избавился от них, как только мы расправились с напитком.
— Я лишь откликаюсь на твои желания.
— И делаешь очную ставку с бывшим?
Черные глаза Элирана остановились на моем лице. Я замерла. Гнев, растерянность. Да все на свете уступило место одной простой эмоции: я хочу, чтобы он меня поцеловал. Немедленно. Этот кайф сложно с чем-то сравнить. Но Корвен не стремился реализовывать и это желание. Он загадочно улыбнулся.
— Почему нет? Ты же хочешь отомстить.
— Больше жизни… Которую у меня, итак, отняли.
Мужчина положил руку мне на плечи и притянул к себе. Ручка кресла между нами растворилась, и я доверчиво прижалась к его боку, погруженная в ласковое тепло и мрачную силу, которая как будто прояснилась в этом мире.
— Посмотрим представление?
— Зачем?
— Как это. Разве ты не хочешь увидеть еще и соперницу?
— В моем теле? — ахнула я.
— Твое истинное тело сидит рядом со мной, Криста, — это он снова передал мне мысленно. — Внутри себя ты всегда было именно такой. Переход определяет внешность, вычерчивая ее на основе характеристик души.
— Я не понимаю.
— Конечно. Ты же не хочешь слушать мадам Лафир.
Я вспыхнула.
— Откуда ты…
— Я ректор Даррена, — спокойно прервал меня Элиран. — Я знаю об учебном процессе все. Т-с-с-с-с, третий звонок.
Глава 20
Моя героиня выходила через двадцать семь минут и тридцать секунд после начала спектакля. И все это время меня волновало только две вещи: нестерпимо горячая и властная рука Элирана на моем плече. И бесконечные взгляды Николая, который тот бросал на меня через проход. Я понимаю, милый. Огненная женщина — это то, что тебе всегда было не по зубам. В той жизни я блистала на сцене, а в жизни меркла рядом с тобой. Но сейчас я блистаю, сидя в зале. И ты не можешь сосредоточиться на представлении. Тебя волнует моя шея, мои волосы, изгиб моей спины.
И мужчина рядом.
Рядом с которым ты — вонючий клоп.
Элиран тихо рассмеялся и поцеловал меня в висок.
— А когда свадьба? — спросила я, выдохнув этот вопрос прямо ему в ухо.
Мужчина отстранился и посмотрел мне в глаза.
— Ты сменила гнев на милость, — скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил он.
— Не люблю, когда за меня что-то решают. Но раз уж я обставила всех этих твоих студенток — негоже отказываться от столь лакомого кусочка.
Общались мы мысленно. Глаза Элирана вспыхнули. Его красивое лицо, слегка изменившееся в угоду нашего обычного земного мира, замкнулось, но в этой отчужденности не было холодности. Скорее, привычка держать себя в руках.
— К Ритуалу надо подготовиться, дорогая. Обсудим все в Даррене. Не отвлекайся. Ты же хотела здесь побывать.
— Мы теперь можем сюда приходить, когда захотим.
— Не совсем. Это энергозатратно. Ты не чувствуешь, потому что пока не сама управляешь переходом.
Я поджала губы и посмотрела на сцену. Значит, надо научиться самой.
— Научишься. И тогда поймешь, что переход в другой мир — это не прогулка по саду. Но оно того стоит. Ты дьявольски красива.
— Не знала, что ты употребляешь подобные слова. С позиции мировоззрения людей ты сам — дьявол. Как и твой мифический Самаэль.
Элиран усмехнулся. Оркестр и прекрасные вокалисты не могли заглушить его голос в моей голове. Я узнавала отдельные партии, тембры, видела знакомые туфли, не до конца вывороченную стопу Дины, так и не подшитый подол платья Ленки, которая вдарилась в суеверия и не доверяла свои сценические костюмы помощникам. Спектакль был великолепным и зал то и дело взрывался аплодисментами. Но мне хотелось наплевать на приличия, прижаться к Корвену и почувствовать вкус его губ. Не мимолетное прикосновение, как в фойе.