– Я своим умом думаю. А не общим, как у них.
– Это я знаю. Только смотри, сейчас в столице невест перебор. Не женихов.
– Я знаю.
– Сейчас живи. На потом не откладывай. Потом может и вовсе не настать. Как не настало однажды у меня, – не помню я у Госпожи такого лица. Так и не знаю, памятью о ком является Динка. Еггты умеют хранить секреты, – Да и мне не больно охота смотреть, как появляется новая Рэдрия. Она тоже много чего на потом откладывала…
"На потом откладывала" – в голове вертится. В ряду мертвецов многие не сильно старше меня. Могли бы даже красивыми показаться, ибо ещё не носят бород. Теперь и не будут никогда. В отложенном последнее слово оказалось за нашей картечью. А ведь тоже о чём-то мечтали. Наверняка, хвастались невестам, что привезут змеиных голов.
– Осень! О чём задумалась?
Резко оборачиваюсь, чуть не упав. Обе они любят так подкрадываться. Хотя, мать и дочь, не считая прочего.
Оказывается, времени прошло немало. Ещё мертвецов притащили, солдаты ловко избавляют их от доспехов. Многие сегодня стали существенно богаче.
Генералы куда-то делись. Зато генерал Ярн, муж казначея, пришёл. Стоит чуть в сторонке, смотрит. У ног – небольшая куча оружия и брони. Все знает, он всё необычное собирает.
Госпожа довольно щурится, как кошечка на солнце. Кажется, вот-вот замурлыкает.
– Что угрюмая?
– Зима близко.
Смеётся.
– Это ты не волнуйся, зимовать будем под крышами. Вон теми, – небрежно машет рукой в сторону города, – В тепле и сытости. Хочешь, особняк какого-нибудь храата подарю?
– Зачем?
– Как зачем? Жить! Кэр вон, уже себе участок для загородного дворца присмотрела и даже все пергамены оформила. Другие тоже к землям присматриваются. Я пока дарю, но скоро продавать буду. Рэндэрд вон предложил в главном городском соборе бани общественные устроить. И рядом участок для цветочных домов отвести. Что скажешь?
– Если я правильно помню план города, туда водопровод вести будет неудобно.
– Осень, ты и вправду невозможна! Младше моей дочери, но временами, кажешься старше матери!
Госпожа говорила, паровики она во многом и делает, чтобы тяжёлые пушки таскать. Но пока машины себя-то с трудом таскают. Дина не унывает и всё дорабатывает и дорабатывает. Сколько я ей той зимой считала!
Даже не знала, насколько она в высшей математике сильна! Или это я уже просто привыкла в этой области первой быть.
Хотя Дина мне сказала, столичные учёные просили оставить меня в городе.
"Она только расправляет крылья. Потомки нам не простят её смерти на взлёте".
"Я ей передам".
Что я могла сказать? По-другому быть не могло.
"Говорят, расправляю крылья? Так, наверное, и есть. Только я – птица хищная. Пусть и высокого полёта!"
Всё в этот раз куда серьёзнее, чем на Войне Верховных. В Замке оставили только тех, кому совсем ещё не подошёл возраст.
Удивила Динка. У неё собралось немало дорогих и ценных клинков и другого оружия. Немало и богато отделанных доспехов. В основном – официальные подарки Верховному. Та же, не особенно ценя вещи отдавала их дочери. Дарители разобрались, и последние подарки явно делались с расчётом на Динкино телосложение и руку.
Да и, пожалуй, главное – с определённым прицелом на будущее. Как сама Динка шутит, "я не злопамятная, я просто злая и память у меня хорошая".
Вещи ценит побольше, чем мать, в руки редко кому даёт, даже если просят. Без разрешения могут брать только Линки. Да я.
Незадолго перед выступлением привела нас в свою часть арсенала. И стала просто раздавать отделанные золотом, а то и камнями, великолепные клинки.
– Мы на Великую войну идём! Ни к чему пылиться хорошему оружию. Пусть врага разит!
Кто благодарил, кто просто не знал, что и сказать. Мне достался гранёный кинжал, седельный меч и шлем с гравированными золотыми листьями и иероглифом "Осень". Совпало, хотя делалось и не для меня, шлему больше двадцати лет. Металл прочный, как бы не толще, чем на моём шлеме.
Себе оставила только то, чем чаще всего пользуется. Тем более, она в последнее время полюбила ружья и пистолеты, а их среди подарков пока нет.
Примерно за час Динка раздала состояние. Пожалуй, даже не одно. В ценах на камни и работу ювелиров разбираюсь не особо, но даже клинки и броня, по моим примерным подсчётам стоят не менее ста тысяч "ведьм".
Из тех, у кого есть родители, только у отца и матери Линки, и, разумеется, матери Динки есть такие деньги.
Знаю, многие боялись, не рассердится ли Госпожа, и не велит ли вернуть. Некоторые даже боялись, что их могут выгнать.
Глупенькие! В этих стенах без её ведома ничего не происходит. Да и Динка во всём дочь своей матери.
На следующий день Динка принесла мне пару пистолетов, из которых стреляла совсем недавно.
– Возьми, я же знаю у тебя всего один!
– А ты?
– А мне вчера Рэндэрд ещё пару подарил. Тоже с колесцовыми замками, но двуствольные. С гравировкой! И-и-и! – радостно завизжало Маленькое Чудовище.
– Пиши дальше.
Входит "мельник".
– Верховный. Из седьмого сектора сообщение. "Объявлена готовность. На стене большая процессия. Во главе – люди в золотых одеждах со знамёнами. За ними воины. Поют. Идут в шестой сектор".
Так-так, а мы сидим в третьем.
У Госпожи на губах играет ухмылка, скорее присущая её дочери.
– Передай. "Наблюдать. Никаких действий не предпринимать. Отметь особо: огня не открывать".
Ко мне поворачивается.
– Знаешь, что там происходит?
– Кажется, это обход с крестами называется, но, это вроде только по праздникам делают и между разными храмами. А сейчас не праздник, вроде.
Довольно усмехается.
– Смотрю, издаваемое походной канцелярией читаешь, не то, что некоторые… Верно, но не совсем. Пошли, глянем на них.
Уже на выходе бросает через плечо.
– Зачем они эти обходы устраивают? Особенно, по стене.
– Вроде, от этого какая-то божественная защита должна снизойти. Стены неприступными стать или неразрушимыми.
– Думаешь, поможет?
– Опыта обстрела каменных укреплений не имею.
Эти четыре тяжёлых пушки особо и не нужны были. Госпожа их даже в Замке хотела оставить. Эрескерт настоял их в поход взять, и даже разработал ту самую упряжь на двадцать четыре коня. Уж очень ему хотелось из самых больших пушек в мире пострелять.
Госпожа только рукой махнула. Хотя она эти орудия и отлила. Просто проверяла, насколько тяжелую отливку может создать. Когда всё прошло удачно, ухмыльнувшись, сказала, может отлить и вдвое большее орудие.
Говорилось намеренно для приехавшего в столицу Адмирала Юг. Тот ей немедленно два таких орудия и заказал для главной базы своего флота.
К моменту перехода границы, орудия успешно отлиты, а уж как их тащить на побережье – пусть у Адмирала голова болит.
Эрескерт, правда, чуть ли не до выступления вокруг пушек ходил. Измерял что-то. Чертил. Уверена – лафет и упряжь придумывал. Успей – и эти бы сюда притащили.
Притащить – притащили, но разобранными. Ствол – отдельно, под него бледненький наш какую-то особую повозку на десяти колёсах придумал, лафет – отдельно.
Пока только одна к стрельбе готова, собирают остальные.
– Где командир батареи?
– Здесь! – орёт дочерна загорелый здоровяк от крана.
– Не узнала! Совсем на начальника огня перекраситься решил?
Все ржут, и он громче всех. Тоже его знаю. Артиллерист отменный. Только с тем же недостатком, что и начальник его – ни одной юбки не пропускает, хорошо я в штанах хожу.
– Расчёт к первому орудию. Заряжено?
– Нет.
– Зарядить бомбой! Последней разработки!
Если становимся лагерем надолго, пороховой погреб начинаем рыть раньше, чем палатки ставить. Вот и сейчас – ещё не все орудия подвезли, а погреба уже готовы. Пусть и заполнены полностью из десяти только два, в том числе, этот. Обозы в пути, прибыть должны точно по расписанию.