М-да, люби я высшую математику чуть поменьше, точно бы попросила Госпожу разрешить мне учиться на орудийного мастера. Умение считать там совсем не лишнее, а бедных оружейников просто не бывает. Шкурой рисковать не пришлось. Сидела бы в Замке, соотношение меди к олову высчитывала. Из пушечных мастеров хороших и наоборот, учеников в походе нет никого. Только средние, те, кого меньше всех жалеют. Хотя, всё-таки вру, два выдающихся пушечных мастера в походе участвуют. Сама Госпожа и Начальник огня.
Так что, подытоживая даже будь я пушечным мастером, всё равно была бы на этом холме и этом коне, только с другим наплечником, и в качестве артиллерийского разведчика. Вон там один впереди, стены рассматривает. Могла бы на его месте быть.
Такая вот я жадная девушка, люблю золото и серебро, ибо без многого можно прожить, а вот без этого — нет, да и пожить ещё мне хочется. Хотя и не забываю любимый стишок Динки.
Всё моё! — сказало злато.
Всё моё! — сказала сталь.
Всё куплю! — сказало злато.
Всё возьму! — сказала сталь.
Улыбаюсь Динке, стараясь воспроизвести гадючью ухмылочку, что она так гордится.
— Это называется продавать храатам верёвки, на которых их потом повесят.
— Ага! Правда, здорово, знаешь, почему мы их именно вешать будем и никак по другому?
— Так! — звучит приглушённый маской голос, — Девочки, не ссорьтесь.
Госпожа даже не повернулась в нашу сторону. Кажется, маска каким-то неизвестным способом позволяет не только во тьме видеть или нужное приближать, но и слух усиливает.
— Кстати, ты так и не сказала, почему мы их будем именно вешать, а не на кол сажать, или на кусочки резать.
— У них смерть удавленника или утопленника считается самой позорной. Таких и после смерти мучать будут.
— Угу. Займусь, как время свободное будет. Удавить — не самое позорное. Самоубийство совершить — куда хуже. Их даже с прочими хоронить нельзя.
Сейчас на мать и дочь Еггты похожи куда больше, чем обычно. Вот только, похожи именно тем, чем обычно различаются.
— Ой, мам, я поняла, кажется. Ты примеряешься, как принимать всех этих вождей, кто сдастся, будешь. Играешь, как актриса. Признаться, сейчас ты и выглядишь, как настоящий демон.
— Да ну? — к нам поворачивается, только теперь глазницы красным пылают.
Динка ойкает, и не поймёшь, на самом деле, или притворяется.
— Сигнальные ракеты, Верховный.
Над лесом можно рассмотреть три красные точки с длинными следами от дыма
— Кто это там? — Дина даже не поворачивает головы.
Её дочь делает вид, что присматривается. Остальные молчат, знают уже, на любой вопрос должна отвечать одна из «змеек», а так как здесь только я.
— Начальник огня. Восемь «питонов». Скоро будут здесь.
— Зачем их сюда тащить? Ими же эту стену не прошибёшь.
— Зато они самые дальнобойные, лёгкие и могут передвигаться со скоростью конных отрядов.
— По мне, так это просто большое ружьё на колёсах. Ещё и дорогое.
— Не тебе армейские деньги считать. Во всяком случае, пока, — Дина Старшая злиться. Дочь не умеет много из того, что умеет она. Чувство страха Младшей неведомо. Остра на язык и крайне дерзка, не слишком удачные работы ругает куда чаще, чем следовало. Есть на стрельбище несколько орудий, что трогать запрещено. Те самые, неудачные работы. Что в них не так — сразу не скажешь, если не объяснят. Но на стрельбище о свойствах орудий она только с Эрескетом разговаривает.
Неудачные пушки стрелять могут. Одна всё время стоит на позиции. При мне испытывали новый состав пороха, разработанного Эрескертом. Он считал, должна увеличиться дальность выстрела и сила взрыва. Расчёты не оправдались, я только конец испытаний видела.
Эрескерт выпросил у Верховного разрешение зарядить ту пушку тройным зарядом своего пороха. Раз порох негодный вышел, а орудие и так бесполезно.
Всем в ров велели лезть. Бабахнуло здорово. Пушка осталась цела, и даже не повредила лафет.
Потом орудие осматривала, ибо не понимала, почему столь мощное здесь, а не в армии. Моих познаний хватило — это и ещё несколько орудий получились излишне тяжёлыми при обычной мощности. Тратить десятки лошадей на перевозку не имело смысла.
«Питоны» крайность с другой стороны — создание самого дальнобойного орудия, пригодного к использованию в полевых боях. За дальность заплачено калибром и мощью заряда бомбы. Но если считать длину ствола в калибрах, то это самые длинноствольные из известных мне — сто десять калибров. Очередной доказательство мастерства Верховного.
— Из «питона» отсюда можно отстрелить голову если кто её из-за зубца высунет.