— И чей же он стажер? — уточнил Чипик.
— Мой.
Дэйл почесал в затылке, но от комментариев воздержался.
— А он…
— Нет. Маг, попаданец, и даже Избранный, — сообщила я, с легким злорадством наблюдая за тем, как у Чипика вытягивается борода. — Вот, провожу экскурсию. Артем, вот эта штука и есть капсула перехода. После всех необходимых тестов надеваешь респиратор, ложишься вот сюда и накрываешься крышкой, после чего тебя распыляет на молекулы. Все просто.
Стажер воззрился на капсулу с чувством, похожим на суеверный ужас.
— Значит, ты легла в этот гроб на колесиках и… распылилась?
Столь красочное сравнение заставило меня поежиться.
— Примерно так. Самое жуткое — лежать и думать о том, все ли частички благополучно доберутся до места назначения. В противном случае, можно считать громадным везением, если не досчитаешься всего лишь каких-нибудь вещей. А ведь можно запросто потерять орган, конечность или вообще участок мозга… Брр, — меня передернуло. — Мне уже на этапе перехода следовало догадаться, что здесь что-то нечисто.
Чипик потихоньку юркнул за стеллаж с контейнерами.
— Потому что порталом проще перемещаться? — предположил Суданский.
— И это тоже. Но и порталы бывают разные. Постоянным можно соединить две стабильные линии. А мы вернулись через одноразовый, построенный на определенных условиях и закрепленный с помощью ритуала, — естественно, мысли тут же перескочили на воспоминание об обстоятельствах того ритуала.
А началось все с идеи отпуска. Мило и невинно. Ну, Агаська, я тебе это припомню!
На этой ноте сочтя миссию по объяснению смысловерских перемещений выполненной, я со стажером на буксире (фигурально!) вернулась в кабинет, налила кружку горячего чаю, чтобы бедняга перестал меня отвлекать клацаньем зубов, и продолжила свою собственную работу.
Переход через капсулу отличается от портала и по ощущениям тоже. В арку шагнул — и организм становится частью потока света; тело на время перехода оказывается в состоянии невесомости, биологические процессы замедляются, вследствие чего мозг мало восприимчив к процессу перемещения — запомнить, да и думать о чем-либо, кроме яркого света, крайне затруднительно.
Я, с рюкзаком в обнимку, села посреди примитивно нарисованной пентаграммы как дитя в песочнице. По периметру вымощенной камнем круглой площадки рассредоточились четыре гуманоидные женщины в возрасте от «среднего» до «глубоко после-пенсионного» (это я уже несколько утрирую) возраста, все в лохмотьях, растрепанные, как… ведьмы? Ведьмами они, похоже, и являлись. Вокруг еловый лес, окутанный мутной серой мглой, поодаль — колоритные «избушки-на-курьих-ножках» с ножками в три обхвата.
— Ты чего натворила, корова⁈ — громко возмутилась долговязая ведьма с тронутыми сединой каштановыми волосами. — Где Дэгра Датус⁈
— Я все сделала так, как указано в свитке! — взвилась ее соседка слева, низенькая, круглолицая и пухлая. — Неча на меня дохлых волкодлаков вешать, грымза сушеная!
— Ах ты, мышь перекормленная! — длинная попыталась дать подзатыльника маленькой, та увернулась (чувствовался опыт). — Кто прошлый призыв икотой сорвал⁈ А позапрошлый — отрыжкой⁈
— У меня спазм случился!
— Сейчас я тебе еще что-нибудь смазмирую, чтоб у тебя усохла и отвалилась…
— Э, Дануда, не крычи громко, — с гортанным акцентом вклинилась черноволосая ведьма. — Мы еще не дочиталы заклинание! А оно вот само выпало… кто-то потырял?
— Минуточку… — начала я.
— Ай, оно и говорыт! — умилилась брюнетка. — Может, оно лучше Дэгры, а? Дануда, давай это оставим? Проверым? Чужеяду облом будет большой!
Длинная насупилась. Пухленькая прокашлялась, заглянула в свиток, который держала в руках, и торжественно вопросила:
— Твоя понимать наша речь?
— А можно по-человечески, без вывертов?
— По-человечески? Мы и так человеки вродэ… — озадачилась брюнетка.
— А я — нет! — гордо оповестила я, наконец поднявшись, и принялась отряхивать штаны.
— А кто⁈— дружным хором спросили ведьмы.
— Драконица, — честно ответила я.
Тетки вылупились на меня, словно я объявила им, что они выиграли в лотерею главный приз, и повалились от хохота.
— Гдэ…гдэ-э… твой хво-ост… гы-гы-гы… — задыхалась брюнетка.
— Сок-кровищ-ща в этот мешок поместились? Ой, не могу! — вторила ей пухленькая.
— А огнем! Огнем-то плюнешь? — хихикала четвертая, до сих пор молчавшая ведьма, вся увешанная бусами. От смеха она тряслась, и бусины издавали веселый перестук.
Я не обиделась, честное драконье!
И крайнюю слева избушку снесла нечаянно, не рассчитала, что мои габариты не впишутся в свободное пространство…
Зато все лишние вопросы отпали сразу.
Часть 3
Приветствие и досье
Эх, мама моя драконица — ни пошалить, ни напиться! Потому что даже в отпуске на первом месте оказалась работа…
Ведьмы носили звучные имена — Дануда (длинная), Дуда (сестра-двойняшка Дануды), Нене (та, что в бусах) и Наддай (обладательница ярко выраженного акцента).
Вокруг, если верить заранее прочитанному путеводителю и местным жительницам, расстилался Зеленотуманный лес (хотя зеленого и туманного в нем было маловато). В остальном — мир как мир, по стандарту: воздух прозрачный, небо синее, солнце желтое, елки темные и лохматые, трава… чахлая. Аборигены гуманоидные, бабочки крупные, комары — болотные, откормленные и надоедливые до нецензурной брани.
Домики строили на высоких ногах, потому что почва здесь была болотистая, скользкая — в последнем я убедилась лично, по возвращении в гуманоидную форму хряпнувшись на многострадальный зад.
Свидетельницы моего падения хором выразили сочувствие и, профессионально скользя по ненадежной поверхности, помогли подняться. После чего усадили на подвернувшийся чурбачок и, перебивая друг друга, ввели в курс дела.
Меня (как и всех остальных до меня, а было их немало) через пространственный коридор выкинуло прямо в Перебордур — нечто вроде специализированного поселка для дам, закатывающих в банки жаб вместо огурцов и страдающих непреодолимой тягой к полетам на метле. Активно практикующих магию ведьм насчитывалось около трех десятков, остальные (около сотни) перебивались скромной ворожбой, гаданием на крапивном чае и танцами призывов кислотных дождей (с последним я, конечно, утрирую, у них экология не позволяет такое сделать). «Мои» призывательницы относились к первой категории. Ритуальная площадка служила одновременно и узловой точкой пространственного выхода, так сказать, приземления.
Почему вообще ведьмы затеяли призывания? Ответ оказался проще носка: за последний месяц активизировался местный криминально-магический элемент, начал гадить. Он и до этого гадил, но по мелочи, а теперь взялся по-крупному: пробудил нечисть по оврагам (за ягодами-грибами-корешками спокойно не сходить), стравил между собой нескольких местных политиков, украл принцессу, драконьерствовал (три дракона на его счету, ТРИ!). Ведьмы попытались с ним воевать лоб-в-лоб, поплатились половиной леса, спаленной ныне ко всем демонам, и пришли к выводу, что с этаким Гадом надо бороться исподтишка. Для этой цели всеобщим совещанием было решено призвать какого-нибудь демона, а там действовать по обстоятельствам. Но появилась я — и не потому, что меня призвали! Собственно заклинание призыва либо не сработало, либо сработало неправильно.
Впрочем, наглядно выяснив (наглядевшись), кто есть «свежепризванное» существо, ведьмы нисколько не разочаровались, даже напротив — их радости не было границ…
— Дракон! Настоящий! — Нене захлебывалась слюной, буквально фонтанируя нездоровым восторженным фанатизмом. — С крыльями и хвостом!!!
— Если ты будешь трясти ее от избытка чувств, оторвешь все, что отрывается, — Дануда отвесила ей подзатыльник, слегка угомонив бусястую (оббусенную? забусенную⁈) товарку.— Пожалуй, Наддай, ты права. Если нам поможет самый настоящий дракон, пусть Дэгра Датус катится куда поглубже!
Да уж, хоть с этим не обманул Виктор — благоговенометр на драконов у местных зашкаливает. Хотя меня, ошарашенную известием об убитых драконах, это мало утешало.