— Ну и заморочки…
— В защиту Валерика могу сказать то, что он высказался о своих истинных чувствах без утайки. Даже не знаю, как отреагировали на его решение его родители. Мои только фыркнули и сказали, что я по молодости лет занимаюсь ерундой.
Артем кивнул с задумчивым видом.
«Суслик смазливый» (отличное прозвище, при возможности воспользуюсь) однозначно проигрывает рыцарю. И дело не в происхождении, внешности, Избранности или регалиях. Несмотря на краткость и общую специфику знакомства, Артему я доверяю, иначе бы он не успел прикоснуться ко мне — я бы инстинктивно вышибла ему мозги. Прецедент с Валлэриэном имел место быть, поэтому бесстыжий эльф и обвинил меня в холодности и фригидности.
Учитывая, сколько я проживу… или, наоборот, не проживу… Короче, в любом случае я ничего не теряю.
Часть 37
Сюжет не для слабонервных
Вдоволь налюбовавшись звездным небом, переварив ужин и отчасти — рассуждения на романтически-специфические драконьи темы, я уже почти задремала, когда тяжелая дверь снова распахнулась, и на крыльцо вывалился… кто-то. Гуманоид, но строго человекообразный, что радовало — только очередных лекций или планов от старших коллег на ночь глядя не хватало. Присмотревшись, я опознала Суданского.
Похоже, сегодня он мне спокойно поспать не даст.
Сциллец, до чего двусмысленное выражение… особенно в свете предыдущей встречи.
Судя по вихляющейся походке рыцаря, в пиршественном зале из напитков подавали только вино, причем хорошее, выдержанное — набрался под горлышко, и готово, земля не держит! Единственную кружку морса он, похоже, мне и принес.
— Амет-тис-с-с? — Артем покрутил головой и забавно прищурился, став похожим на отечного хомяка. — Ты здес-сь?
Вот она, вся прелесть монохромного окраса — легко маскироваться в темноте. Я могла бы промолчать, но тогда он потащится на поиски меня и почти наверняка свалится в какую-нибудь яму. Попаданец же, да еще и… тепленький. Поэтому я подала голос:
— Ты на меня смотришь.
Суданский вытянул перед собой руки и, подражая свеженькому зомби, направился в мою сторону. Я с интересом наблюдала за извилистой траекторией движения рыцаря, готовясь вскинуть голову, чтобы он не врезался мне в нос.
— Кажется, виж-жу, — сообщил Артем.
Не дойдя трех шагов, он запутался в собственных ногах и шлепнулся мне на морду! Да так и обмяк.
Ладно, живи, я все равно почти ничего не ощутила. Главное теперь — не чихнуть.
Я свела глаза на переносице, пытаясь удержать зрительный контакт. Из-за разницы в габаритах делать это получалось только одним глазом.
— Дракон из теб-бя очень симпатичный, кстати, — еле ворочая языком, пробубнил Суданский. — Ам-т-с-ст, а если я теб-бя щ-щас поцелую, ты расколдуешься?
— Чего⁈ — с сомкнутыми челюстями возмущенный вопль не получился, только сдавленное шипение.
Это ж сколько надо было выпить⁈ Я понимаю еще, что он соблазнился два часа назад, когда я была в гуманоидной форме, но сейчас⁈
— Во всех сказках поцелуй разрушает злые чары и возвращает заколдованным изначальный облик. С тобой в прошлый раз сработало успешно, — доверительно сообщил рыцарь (и почти не запинаясь!), обнял (попытался обхватить) мою морду, вытянул губы трубочкой…
И, тюкнувшись лбом о мою переносицу, ЗАСНУЛ!
Вот… пьянь офантазевшая! Сказок он начитался, умник рыцарственный!
Дракон симпатичный. Заколдованный (!!!). Черный. В кромешной (для человеческих глаз) темноте. И превратится после поцелуя в жертвенную девицу.
Слышал бы это папа, он обожает такие шутки… Тут земля бы тряслась от его громоподобного хохота.
Я бы тоже посмеялась, однако тогда рыцарь гукнется на землю и стукнется черепушкой (заспиртованные мозги не сотрясаются, но жалко, человек все-таки, существо-легко-ломающееся). Я и так немало поспособствовала его отбитости. Пришлось проглотить смешок и смежить веки — спать хотелось до одури.
Бояться было нечего. Прогноз на возможное появление Гада наш Избранный составил и прикорнул в непосредственной близости, как возникнет опасность — сразу отреагирует. Да и какой дурак рискнет разбудить по пустякам гигантскую и очень зубастую ящерицу?
Проснулась я оттого, что таковой дурак-самоубийца нашелся — перепутал свернувшегося в клубок дракона с кошкой и решил подергать его (то есть меня) за кончик хвоста. Мне не больно, но драконий хвост — орган, иногда думающий самостоятельно, на внешний раздражитель может непроизвольно дернуться, а гуманоиды в большинстве своем, повторюсь, очень хрупкие создания…
Это оказалась Красуантия, твердо уверенная в собственном бессмертии. Даже завидно стало.
— Хватит дрыхнуть, Тис, от твоего храпа шпили вздрагивают!
— Какие такие шпили? — я, забывшись, демонстративно подняла голову к крышам, и рыцарь кулем брякнулся наземь.
— Те, что у тетушки Люсинии в прическе, — ничуть не смутившись, парировала принцесса.
Шпильки, что ли? Ну да, этакую башню только шпили и удержат.
— Драконы не храпят. А нетрезвые рыцари — очень даже, — наябедничала я.
Артему было не до подначек — он с сосредоточенностью заключенного, роющего подкоп, пытался продрать заплывшие глаза.
Напрочь игнорируя его страдания, безмятежно сияло солнце, пели птицы, шуршали по своим делам местные жители. Коллег и прочих попаданцев (кроме, собственно, Артема) поблизости не наблюдалось.
Я села и обернула хвост вокруг себя — на всякий случай, бесстрашные дураки (и одна конкретная принцесса) вездесущи.
— И чем же вы тут, интересно, вдвоем всю ночь занимались? — елейным голоском спросила Красуантия.
Я проигнорировала провокацию. Вопрос был задан не конкретно мне, вот пусть Суданский и отдувается!
Рыцарь душераздирающе застонал, держась за голову.
— Я чувствую себя ослом, — пробормотал он.
— Оригинальный у тебя способ борьбы с психическим блоком на магию, — съязвила я.
— Нет, я имею в виду Осла из «Шрека».
Название показалось мне смутно знакомым. Кажется, это какой-то образец человеческой культуры с Земли. Но что имел в виду Суданский?
— Прости?
— А… нет, ничего, не обращай внимания, это я так ляпнул, — спохватился Артем.
Чего это он засуетился?
Принцесса тоже с подозрением уставилась на него.
— Тис, ты его не била? — громовым шепотом уточнила она.
— Обижаешь! Если только сам спьяну не стукнулся обо что-то.
— Ни обо что я не стукался! — обиделся рыцарь.
— Конечно. Всего-то неудачно приземлился на мою голову.
Причем буквально.
Красуантия захохотала так, что я испугалась, что ее разорвет.
— Я передумал, — глубокомысленно сообщил Артем, глядя в одну точку. — Я не чувствую себя ослом. Для этого нам бы пришлось поменяться ролями.
— То есть тебе милее всех дама с ослиными ушами и хвостом с кисточкой? — с истинно королевской настырностью прицепилась к нему принцесса, утирая слезы.
Я совершенно перестала улавливать тему разговора.
— Нет! — бедный рыцарь и без того не радовал глаз румянцем, а после вопроса Красуантии и вовсе приобрел оттенок устаревшего кефира. Разве что плесенью не покрылся. — Мне не…
— Значит, когда у дамы чешуя и размеры повышенной крупности, тебе это нравится. Запомни, Тис, — даже если ты из дракона превратишься в жракона и потеряешь талию, рыцарь от тебя никуда не сбежит. О, кстати, хочешь принять ванну? — вдруг совершенно нелогично сменила тему принцесса. — Не подумай, я ни на что не намекаю! Ты чистоплотный дракон! Просто после долгого путешествия так приятно полежать в горячей воде… И этот облезлый пустомеля, если проснется, не рискнет ломиться к тебе. Он капризный, а специально отведенных для мытья комнат в замке всего четыре, и три — ОЧЕНЬ тесные, — злорадно добавила она.