— Так ты специально меня спровоцировала⁈ — потрясенно ахнул мой рыцарственный стажер.
— И, замечу, у тебя все получилось.
— Но до этого Элора…
— … чуть не схлопотала из-за гранаты шоковый паралич, знаю. Как и то, что ей с твоей стороны ничего не грозило, а небольшая встряска ее нервам даже полезна.
— Мстительная ты все-таки женщина…
— Драконица. Мне по крови положено быть мстительной. Так что будь осторожнее, рыцарь — на всякий случай. Бери пример со своих остроухих наставников.
Артем глубоко вздохнул — как перед погружением под воду — и присел рядом со мной на корточки.
— Как я могу вам помочь? — спросил он, тоже наклонившись к Элоре.
Она пробулькала в ответ что-то невнятное и снова залилась слезами. Если так плакать, обезвоживание наступит!
— Она не может нормально говорить, — сказала я. — Но есть и невербальный способ выяснить все, что нужно. Альваро, где мыслетранслятор?
— В комнате оставили… Я сейчас принесу! — подхватился русал и шустро смылся.
— Принесет, ага… самого ищи потом, а! — фыркнул Пинн.
Да уж, учитывая историю похождений Альваро в Ланата, с него станется снова оказаться там, где солнце не светит.
Через пять минут пустого зависания Пинн тоже вымелся наружу, как выразился, затем, чтобы присмотреть за напарником и подсказать ему идею того, что надо бы попутно поднять тревогу. Логично. Слишком уж много неизвестных переменных в сложившемся уравнении ланатского Добра и Зла: сколько правды в письме Гигроссула? С какой радости Эрха и Элору понесло допрашивать Лайзу? и как последняя смогла так быстро исчезнуть… да и исчезла ли? Необходимо прочесать замок на предмет наличия невидимок, а то жди потом диверсию, как водится, в самый неподходящий момент. Главное, чтобы Пинн и Альваро догадались об этом сообщить королю.
Артему тоже надоело ждать, он об этом оповестил и принялся экспериментировать с уже имеющимися знаниями, сопровождая построение импровизированной магической конструкции активной жестикуляцией. Над Элорой заискрился воздух; эльфийка дернулась как от удара током и зашипела сквозь зубы.
Я поспешно перехватила ладонь горе-заклинателя, пока он не превратил мою начальницу во… что-нибудь (ей еще предстоит разгрести ею же наворочанные проблемы!). Артем замер на вдохе, пристально глядя на меня. Я подавила малодушный порыв отвести взгляд и сказала:
— Не торопись, рыцарь. У тебя хватит энергии внутреннего резерва на заклинание?
— Не знаю… — растерялся он.
— А надо знать, иначе перегоришь на полуслове! И чему тебя только учили?..
— Да уж учили! — вступился за Элору Артем. И совершенно напрасно.
— Знание резервов — основа магического образования и изучаются на одном из самых первых занятий! Странно, что твоя учительница, с ее-то стажем, допустила такой промах!
— Тис, да мы уже поняли, что ты тут сейчас самая умная, но это не приведет в чувство главных дураков! — встряла принцесса. Я сконфуженно притихла. Артем с переменным успехом попытался удержать серьезный вид и, словно бы невзначай, крепко переплел свои пальцы с моими. Теплое прикосновение, как ни странно, вызывало чувство умиротворения. — Есть идеи, что делать дальше?
Я выровняла дыхание и уже спокойно продолжила:
— Сейчас Альваро принесет мыслетранслятор, и мы с его помощью послушаем лекцию Элоры напрямую из ее разума, минуя физическое выражение. И я не просто так спросила про резерв. Мне нужно знать, понадобится ли дополнительный источник энергии, иначе рыцарь перегорит, буквально! Останется кучка пепла…
— Я перегорю, только если ты на меня начихаешь или наплюешь, — хитро щурясь, сказал Артем.
Я все-таки отвела взгляд, пусть и ненадолго.
— А что за источник? — спросила принцесса.
— Все тот же — моя кровь.
По комнате пронесся сквозняк со своеобразным именем, и мне пришлось зажать нос.
— Вечно им кровь нужна… Аметист, а маги, часом, не вампирюги? — спросил Суданский.
— Кто⁈ — хором вопросили Кудр, Тай и Нене.
— Мне тоже интересно, да! — поддакнул Пинн.
Даже Элора поддержала всеобщий интерес — перестала всхлипывать, зато взамен начала громко икать.
Рыцарь растерялся — не то от внимания, не то от тематики.
— Э-э… Ну, вампиры — такие существа, кровососущие…
— Комары, что ли? — удивилась Тай.
— Почти. Только в человеческий рост и клыкастые.
Мы дружно вздрогнули, представив этакого мутанта.
Нет, я знаю, кто такие вампиры — и магические, и биологические, и прочие (классификация весьма объемная), но у каждого смысловера (и не только) живое воображение. И объяснять элементарные вещи одного мира, учитывая особенности другого, тоже надо уметь. Артему этому учиться и учиться, даром что сам учитель.
— Ты сначала их как-то по-другому назвал, — заметила принцесса.
— Вампиры, вампирюги — какая разница?
— Мало ли! Нам откуда знать такие нюни-нюансы! — справедливо возмутилась Красуантия.
От дальнейших препирательств (и жутких подробностей) нас избавил вернувшийся Альваро.
— Я сообщил стражникам, а они передали королю, и в замке сейчас объявят военное положение! — одним духом выпалил он и протянул мне клубок проводков. — Возможно, уже объявили!
Судя по нарастающему шуму снаружи, так оно и было. Но меня беспокоило другое.
— Ты что за макраме принес⁈ — напустилась я на подводоплавающего болтуна.
— Какое Эрх сделал, такое и принес! — обиделся тот.
Пришлось в шесть рук (я, Артем, Альваро) распутывать клубок. Нене, Кудр, Тай и Красуантия (совершенно не чинившаяся) попеременно оказывали посильную помощь Элоре и Эрху в устранении излишков жидкости. Алина, брезгливо морща нос, поддерживала Элору в сидячем положении.
— И долго он так проваляется? — поинтересовалась принцесса и постучала согнутым пальцем Эрху по лбу.
— На него пришлась основная масса высвобожденной из гранаты энергии. По предварительным расчетам, он пробудет в коматозном состоянии от двенадцати часов до двух суток, — ответствовал Альваро. Красуантия демонстративно зевнула.
— Не трудись, чешуйчатый, язык отвалится… О, кстати, Аметист, хочу спросить — как так получается, что у русалов есть чешуя, а у тебя нет?
— У некоторых драконов и в гуманоидной форме на коже имеются рудиментарные чешуйки.
— А у тебя-то почему их нет?
И вот зачем, спрашивается, ей эта информация?
— Генетика так сложилась, — на этом я сочла тему драконистости исчерпанной, но вылез со своим комментарием Альваро:
— Хорошо, что у тебя и другие драконьи признаки отсутствуют.
— Какие, например? — мгновенно уцепилась за информационный вброс любознательная принцесса.
А русалу того и надо! Похоже, он решил-таки добиться расположения Красуантии хоть какими средствами — обсуждать драконов при них самих считается дурным тоном. Настолько дурным, что, например, некоторым болтунам потом жить не хочется.
— Клыки, рога, когти… — с важным видом, будто сам одраконился, начал перечислять Альваро.
Я молча показала ему растопыренную ладонь. Очень хотелось ограничиться одним пальцем, но тогда моя и без того слабо выраженная когтистость не заметна.
Русал намека не понял. Зато поняла Красуантия и, посмеиваясь, свернула разговор — к разочарованию Альваро. Он еще пытался что-то нудеть, но вскоре отвлекся: под аккомпанемент суеты снаружи мы наконец распутали мыслетранслятор на составляющие проводки, и наш артефактор бережно приладил его на головы Элоры и Артема. Со стороны смотрелось так, будто на них одновременно вывернули две кастрюли с разваренной лапшой; я про себя порадовалась, что мне в свое время достался уже усовершенствованный вариант.
Мысленная беседа сразу же не задалась и даже по фрагментам не склеилась: Суданского спустя пару минут показательно перекосило, и мне снова пришлось хватать его за руки, чтобы не сорвал провода и, соответственно, связь.
— Теперь я понимаю, почему ты так… морщилась, — кое-как выдавил рыцарь.